Юрий Жуков - Иной Сталин

Убийство С. М. Кирова, а также скоропостижная смерть В. В. Куйбышева, последовавшая 25 января 1935 г., привели к вполне предсказуемым последствиям: пополнению состава ПБ, в котором должно быть десять человек. На первофевральском пленуме на вакантные места в ПБ были избраны А. И. Микоян и В. Я. Чубарь, причем выбор на них пал отнюдь не из-за их стажа кандидатами в члены ПБ. Такое же положение занимал с того же 1926 г. и Г. И. Петровский, а Я. Э. Рудзутак не только являлся кандидатом в члены ПБ с 1923 г., но и входил в ПБ в 1926–1932 гг. Скорее всего, причиной избрания именно Микояна и Чубаря послужила не их партийная, а чисто государственная деятельность, особенно в последнее полугодие, при подготовке и проведении отмены карточной системы. В свою очередь, их места кандидатов в члены ПБ заняли А. А. Жданов, что должно было произойти непременно в соответствии с его положением в узком руководстве, и Р. И. Эйхе, первый секретарь Западно-Сибирского крайкома. Судя по всему, они должны были всего лишь уравновесить в высшем партийном органе украинскую группу — С. В. Косиора, Г. И. Петровского и П. П. Постышева. Ведь для Жданова постоянным местом работы становился Ленинград, а для Эйхе оставался Новосибирск.

Более значимыми оказались другие кадровые решения, и прежде всего направление Жданова в Ленинград первым секретарем обкома, что при сложившихся после убийства Кирова обстоятельствах вынуждало его чуть ли не полностью отрешиться от тех обязанностей, которые ранее были возложены на него как на секретаря ЦК. Отъезд Жданова из Москвы привел к неожиданному скоропалительному возвышению Н. И. Ежова, решением ПБ от 27 февраля введенного в секретариат ЦК. Но только этим функции Ежова не ограничились. Его заодно утвердили и председателем КПК вместо Кагановича. Еще одним секретарем в тот же день стал А. А. Андреев, сдавший свои дела наркома путей сообщения все тому же Л. М. Кагановичу. Последнего на основном его партийном посту несколько разгрузили: оставили за ним должность первого секретаря Московского горкома, а руководителем московской областной партийной организации утвердили Н. С. Хрущева 18 18 Сталинское политбюро… С. 142. .

Эти оказавшиеся ключевыми кадровые перестановки, в свою очередь, привели к очередному перераспределению обязанностей между секретарями ЦК, проведенному решением ПБ от 9 марта. На Андреева возложили ведение заседаний Оргбюро, но подготовку повестки дня разделили между ним и Ежовым, что еще накануне являлось функцией одного человека, Кагановича. Кроме того, Андреева утвердили заведующим промотделом ЦК (вместо Ежова) и поручили «наблюдение за работой» транспортного отдела, поставив его до некоторой степени над Кагановичем как наркомом путей сообщения. Ежову, в дополнение к уже имевшимся у него двум должностям, добавили третью, утвердив заведующим ОРПО вместо Д. А. Булатова, внезапно пониженного, но без предъявления каких-либо претензий по работе, до поста первого секретаря Омского обкома 19 19 Там же. С. 143. .

Так была произведена расстановка сил в узком руководстве. Произошло не только внезапное возвышение Андреева и Ежова, почти состоявшееся их вхождение в узкое руководство, но и столь же резкое понижение роли Кагановича и Жданова. Подчеркнул новое, весьма ослабленное положение Кагановича немотивированный перевод его креатуры, заведующего транспортным отделом Н. Н. Зимина, начальником политуправления НКПС 20 20 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1055. Л. 125. . О том же, но уже по отношению к Жданову, свидетельствовала передача курирования четырех отделов ЦК — сельскохозяйственного, планово-финансово-торгового, политико-административного и руководящих партийных органов лично Сталину 21 21 Сталинское политбюро… С. 143. .

Непосредственным результатом перераспределения обязанностей между секретарями ЦК явилось очередное расслоение высшей власти. Теперь уже само узкое руководство оказалось как бы двухуровневым. На первом остались только трое — Сталин, Молотов и Ворошилов. На втором — только что введенный в его состав Андреев, а также Каганович, Орджоникидзе и Жданов, которые по различным причинам перестали принимать участие в выработке важнейших решений, но сохранили формальное право одобрять либо отклонять их. Но если для Андреева, Кагановича, Орджоникидзе новое положение оказалось, скорее всего, следствием их конкретного вклада в подготовку реформирования политической системы страны, то для Жданова — лишь вынужденным, временным, связанным только с необходимостью именно в данный момент работать вне столицы, отдавая все силы «искоренению» подлинных или мнимых остатков былой зиновьевской оппозиции. Подтверждает такое предположение решение ПБ, принятое 20 апреля и обязывавшее «Жданова из трех десятидневок месяца одну десятидневку проводить в Москве для работы в секретариате ЦК» 22 22 Там же. . Видимо, Сталин очень нуждался в его помощи и поддержке.

Еще одним следствием перераспределения оказалась и значительная перегруппировка сил внутри второго эшелона власти, где его прежняя основа, заведующие отделами ЦК как таковые, утратила в целом старые позиции. Сразу же выделились те, кто в своей повседневной деятельности начал «выходить» непосредственно на Сталина, подчиняться только ему, — Стецкий, Яковлев, Бауман и Ежов. Новое иерархическое положение в аппарате ЦК резко подняло их статус. Но особенно заметно преобразилась роль Ежова, который теперь стал заниматься кадровыми делами. Более того, он соединил в своих руках контроль при назначении первых секретарей ЦК нацкомпартий, крайкомов и обкомов с функциями «великого инквизитора» — председателя КПК. Однако первая же попытка Ежова даже не подчинить, нет, просто использовать ГУГБ НКВД и его архивы для проверки биографий членов партии была резко пресечена. Несмотря на предварительное условное согласие со стороны Я. С. Агранова помочь в этом КПК, последовало решительное и категорическое возражение Сталина 23 23 Не снятый с документов гриф секретности вынуждает ограничиться для данной и всех последующих цитат из следственных документов глухой ссылкой лишь на архивохранилище — РГАСПИ. .

Пополнил в те дни эту третью по уровню властную группу, включавшую теперь Ежова, Стецкого, Яковлева и Баумана, а также наркома иностранных дел Литвинова, только один человек — А. Я. Вышинский, сменивший 3 марта на посту прокурора СССР И. А. Акулова, утвержденного вместо Енукидзе секретарем ЦИК СССР 24 24 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1055. Л. 96. . Перемены, хотя и незначительные, затронули и широкое руководство 25 25 Там же. Д. 1056. Л. 199; Д. 1052. Л. 132. . Но кадровые перемещения, существенно изменившие расстановку сил на вершине власти, пока еще не начали оказывать влияние на внутреннюю политику, что оставалось делом весьма близкого будущего. Наипервейшими и наиважнейшими для узкого руководства оставались внешнеполитические вопросы: как можно скорее превратить хотя и официальные, но всего лишь договоренности с Францией и Чехословакией в реальные, подкрепленные подписанием и ратификацией договоры о создании Восточного пакта; сделать все возможное для присоединения к нему не только Румынии, стран Прибалтики, но и Великобритании, а если удастся, то и Польши. Словом, все то, что внезапно оказалось проблематичным из-за попыток Пьера Лаваля найти иное решение, которое позволило бы Парижу укрепить отношения с Москвой и Лондоном, не испортив их окончательно с Берлином и Римом 26 26 Документы… Т. М. 1973. С. 117–118. .