Алексей Пушков - Постскриптум. Поможет ли России Путин?

Помните лозунг «Yes, We Can»? «Да, мы можем» — это был главный предвыборной лозунг Барака Обамы. Этим лозунгом он зажег энтузиазм избирателей, дал им надежду на скорый выход из кризиса. Но прошло два года, и теперь американцы задаются вопросом: а можем ли? И получается: в экономике не можем, в Афганистане не можем, да и спокойно уйти из Ирака тоже не выходит. Когда Обама выдвинулся в президенты, он был незнакомцем для избирателя. И он был чужаком в элитном Вашингтоне. На выборах это сыграло в пользу Обамы. Люди поверили, что он изменит власть, приблизит ее к народу, сделает так, что оторванная от страны вашингтонская бюрократия поможет людям в трудные годы кризиса. Но Обама не сумел этого сделать. Сегодня каждый десятый американец не имеет работы, люди не могут выкупить приобретенные под кредиты дома, а перспективы в лучшем случае туманны. И общество теряет доверие к Обаме. При этом президент может говорить сколько угодно — и говорить по-прежнему красиво, но его уже мало кто слушает. «Он слишком полагается на свой ум, ему не удается вывернуть себя наизнанку и начать говорить с народом так, как это делали Рейган или даже Клинтон», — объясняет журналист, близкий к Белому дому. То есть от президента ждут эмоций, а он отвечает только сухими фразами. Обама говорит, что ему нужно больше времени, но его противники уже не желают слышать призывов к терпению. Им нужны действия — сегодня и сейчас. Но именно этого Обама обеспечить не может.

Главным событием внутриполитической жизни США в январе 2011 года стала не третья годовщина прихода к власти Обамы, а расстрел случайных людей в Аризоне. Серьезно пострадала член Палаты представителей, демократка Габриэль Гиффорде, шестеро погибли, более десяти человек были ранены.

Это очередное массовое убийство спровоцировало в США острую полемику. При этом как правые, так и левые комментаторы заняли примерно одинаковую позицию. И те, и другие использовали пафосные оценки и высокопарные формулировки. Писали о том, что это был «расстрел американской демократии», «покушение на самое священное право американских граждан — свободно собираться и общаться со своими законно избранными представителями в органах власти», «покушение на фундаментальные американские свободы». И все участники дискуссии, отделываясь выспренными формулировками, избегали смотреть вглубь проблемы.

В очередной раз США пытались убедить и мир, и самих себя, что совершенное преступление было делом рук одиночки-психопата и проявлением злобной человеческой натуры, которое никто не способен предвидеть и тем более контролировать. Поражает, что американский социум даже в лице своих наиболее интеллектуальных представителей отказывается усматривать в регулярных массовых расстрелах глубокую болезнь и ненормальность американского общества. Это единственная страна в мире, где одни граждане — без видимых причин и без серьезных оснований — произвольно расстреливают других граждан (учителей, школьников, своих соучеников, коллег по работе), часто заканчивая после этого жизнь самоубийством. Впрочем, эти массовые расстрелы уже стали предметом невольного экспорта: такой же случай произошел весной 2011 года в одной из школ Бразилии — впервые в истории этой страны!

В США, как говорится, «на семь бед — один ответ». В свое время нас пытались убедить в том, что президента США Джона Кеннеди убил преступник-одиночка Ли Харви Освальд. Потом убеждали, что Роберта Кеннеди также убил преступник-одиночка Сирхан Сирхан. Та же история повторилась и в случае с убийством Мартина Лютера Кинга, лидера движения за гражданские права черных и цветного населения. Затем «преступник-одиночка» стрелял в Рональда Рейгана. При этом все время повторяют, что речь идет об «отдельных, непоказательных и совершенно нехарактерных для Америки случаях». В реальности дело обстоит прямо противоположным образом — массовые убийства и расстрелы, как и политические убийства, очень характерны для США.

Это говорит о том, что в американском обществе, несмотря на его внешнюю демократичность, скрывается глубоко затаенная болезнь. Можно предположить, что эта агрессивная реакция отдельных граждан на американскую политическую системы (здесь мы не говорим о ситуации, когда одиночки использовались для достижения целей конкретного политического заговора, как в случае с Джоном и Робертом Кеннеди), следствие ненависти, существующей в обществе по отношению к системе власти. Ведь у многих людей в США есть ощущение, что политические процессы происходят очень далеко от них, что все решается узкой вашингтонской верхушкой, которая находится в Белом доме, Сенате, Палате представителей и американских ведомствах, будь то ЦРУ или ФБР, а граждане, живущие в Аризоне, Неваде, Небраске, Вайоминге и т. д., не имеют к делам этой верхушки ни малейшего отношения и никак не способны на нее повлиять. Собственно, такие настроения помогли Бараку Обаме победить на выборах 2008 года, поскольку многие увидели в нем человека, не связанного с традиционной вашингтонской элитой и способного обновить политическую систему.

Попытка убийства видного члена конгресса Габриель Гиффорде и расстрел в Аризоне состоялись в момент, когда в Америке был пик настроений недоверия к американской политической бюрократии и к Вашингтону как центру власти. В последние годы, как, пожалуй, никогда прежде, граждане США стали выступать против т. н. «большого правительства». Ставшая знаменитой «Партия чаепития», которая выражает крайнее недовольство администрацией Барака Обамы со стороны рядовых, белых, фундаменталистски настроенных американцев, отражает позицию людей, ощущающих себя все более отдаленными от центров принятия решений. Не случайно в США говорят о «Партии чаепития» и низовом правоконсервативном движении как о новой «правоконсервативной революции», которая направлена не только против Обамы или демократов, но и против всей верхушки американского общества.

Ирония истории состоит в том, что Барак Обама провозгласил своей главной задачей преодоление раскола в американском обществе. В ходе предвыборной компании он много говорил о том, что «США должны уйти от состояния гражданской войны» в области идеологии, от жесткого противоборства политических сил, о том, что он намерен примирить демократов и республиканцев, консерваторов и либералов. Но сделать этого Обаме не удалось. Даже напротив: с его приходом в Белый дом противоборство еще более усилилось.

Американская печать отмечает: американское общество еще никогда не было так глубоко расколото, как сегодня. Убийство в Аризоне стало лишь одним из признаков социального шторма, который зреет в США.