Кирилл Танаев - Война и мир Дмитрия Медведева

Кроме того, усиление России, безусловно, должно было сыграть, и сыграло определенную положительную для нее роль в контексте продвижения идей экономической интеграции на постсоветском пространстве. Мнение, что вооруженные действия России в Грузии оттолкнули страны постсоветского пространства от России, скорее из разряда политических спекуляций и переговорного процесса.

Европа между Россией и США

Я не думаю, что августовские события было бы правильно связывать с косовским прецедентом. Ситуация с Косово рассматривалась и рассматривается в Европе, как скорее наведение порядка на своей территории, а не как вторжение на чужую. И вопрос признания Косово виделся Европе как вопрос европейской внутренней политики, того, как европейские государства будут строить управление теми территориями, которые к ним перешли по результатам холодной войны.

Косово для стран Европейского союза – это территория, которую они получили в результате распада Советского Союза и советской системы в целом, в результате, как выражаются многие, поражения России в холодной войне. Для них продвижение Европейского союза и НАТО на восток – это изменение баланса сил в свою пользу по сравнению, по их мнению, с той катастрофической ситуацией, которая была после 1945 года, когда российские войска стояли в центре Европы.

Дальнейшее расширение НАТО и Европейского союза рассматривается, в первую очередь во Франции, но также и в Германии, как изменение баланса уже в другую сторону. Нынешнюю ситуацию они воспринимают как более или менее равновесную. Не случайно в начале апреля 2008 года премьер-министр Франции Франсуа Фийон, отвечая на вопросы журналистов, сказал, что Франция и Германия не поддерживают приглашения Украины и Грузии в НАТО, потому что это негативно скажется на балансе сил в Европе. Единственное, что, судя по всему, вызывает беспокойство в ряде западноевропейских столиц, это то, что Россия перестанет быть способной сдерживать США в ядерном плане, что Россия может утратить свое ядерное превосходство над всеми другими государствами мира.

В ситуации августа 2008 года позиция четырех ведущих государств ЕС – Германии, Франции, Италии и Испании, то есть всех крупных держав, кроме Великобритании, – не была безусловно проамериканской. И осуждение этого якобы избыточного применения силы российской стороной, и осуждение признания двух республик связано с опасениями чрезмерного усиления России.

Как я уже отмечал выше, ведущие континентальные государства – страны Европейского союза очень обеспокоены сохранением баланса, который возник после 2004 года, и не хотят допустить возвращения доминирующей роли России в вопросах европейской безопасности. Для них идеальным является состояние прохладного мира между Россией и США, который позволит им выполнять роль посредника, выступать в качестве третьей силы, как это сделал Николя Саркози в августе прошлого года, и не допускать чрезмерного усиления ни Москвы, ни Вашингтона. В любом случае нельзя отождествлять позицию США и позицию стран Европейского союза по ситуации августа прошлого года – они совершенно разные.

Так же и в странах постсоветского пространства – есть позиция элиты, и есть позиция мейнстрима, и их нельзя отождествлять. Точно так же, как нельзя было в свое время отождествлять внешнюю политику министра Козырева с настроениями российского мейнстрима. Уже в 1993 году в России на массовом уровне существовало понимание необходимости каких-то реинтеграционных процессов на постсоветском пространстве в той или иной форме. И существовало понимание того, что интеграция России на правах младшего партнера со странами Запада невозможна. Но это не значит, что аналогичной позиции придерживались правящие круги. К примеру, судя по соцопросам, на Украине ситуация по интеграции с НАТО и с Европейским союзом не столь однозначна, как полагают президент Виктор Ющенко и его ближайшие сподвижники.

Можно, однако, предположить, что попытки европейских стран сбалансировать усиление России после августовских событий предложением ряду государств на постсоветском пространстве – Белоруссии, Украине, Молдове, Грузии, Армении, Азербайджану – неких новых форм сотрудничества могут вполне использоваться лидерами постсоветских стран и в переговорах с Россией. Если какая-то возможность появляется, почему ее не использовать? Однако сложно сказать, что это каким-то образом повлияло на настроения мейнстрима, настроения основной массы населения и на стратегию. Если говорить о странах Центральной Азии, Казахстана, то к ним это вообще никак не относится. Если говорить о Белоруссии, Молдове и Украине, то это настроение может относиться к ним только частично, поскольку данная ситуация используется определенной частью правящих кругов.

Август 2008 года и европейская безопасность

Главная задача любой системы безопасности состоит в недопущении войны. Война произошла. Таким образом, следует признать тот факт, что и ОБСЕ, и НАТО, и другие форматы, существующие в Европе, оказались неэффективными. Вне зависимости от того, почему это произошло, они не смогли ни дипломатически, ни военным путем предотвратить возникновение вооруженного конфликта на межгосударственном уровне. Это очень важное отличие, поскольку с начала 1990-х годов была твердая уверенность, что конфликты на межгосударственном уровне в Европе невозможны. И, напомним, все конфликты, которые Европа переживала начиная с 1991 года, происходили на внутригосударственном уровне. Не случайно, что во время празднования 60-летия победы над нацизмом в 2005 году одной из главных идей была «Европа – 60 лет без войны». Это породило сильное чувство успокоенности у политических лидеров и избирателей. Под сенью этой успокоенности было весьма комфортно отбрасывать в сторону все призывы к пересмотру существующих в Европе институтов и механизмов обеспечения международной безопасности.

Ситуация изменилась, и ключевую роль в этом сыграли августовские события прошлого года. Необходимо отбросить всю шелуху по поводу новых вызовов, терроризма, внутригосударственных конфликтов и понять, что свиной грипп – это одно, а межгосударственное военное столкновение – это совсем другое. Прямого столкновения вооруженных сил двух суверенных государств – членов ООН в Европе не было 63 года, и это очень серьезно.

В этой связи надо наращивать интенсивность в первую очередь экспертной и дипломатической дискуссии по вопросам будущей архитектуры европейской безопасности. Это единственный способ. И российская инициатива, высказанная еще до событий августа прошлого года, сыграла важную роль. До этого момента вообще никто не был готов к серьезному обсуждению данных вопросов.