Тим Вейнер - ФБР. Правдивая история

Белая ненависть

На следующий день после того, как нашлись трупы активистов движения за гражданские права, Линдон Джонсон позвонил Гуверу.

— Я знал, что вы сделаете это, — сказал президент. — Если вы думаете, что можете быть уволенными, потому что становитесь немного старше, вы безумец. Я не отправляю в отставку ФБР.

— Это очень мило с вашей стороны, господин президент, — произнес Гувер с явной гордостью. — Я только что прошел медосмотр — на сто процентов!

Затем он занялся делами об убийствах в Миссисипи.

— Каждый из этих людей был застрелен, — сказал он. — И у нас есть имена людей, которые сделали это. Но вот доказать теперь это будет немного сложнее. В это замешаны шериф, его заместитель, мировой судья и еще семь человек. У нас есть все имена, и, как я говорю, мы сосредоточиваем наши усилия на том, чтобы найти доказательства.

Глубокое проникновение в ККК в Миссисипи привело к тому, что Гувер дал санкцию на полномасштабную контрразведывательную программу в отношении Клана.

Контрразведывательная программа «Белая ненависть» была начата 2 сентября 1964 года, через два месяца после того, как президент велел Гуверу преследовать Клан точно так же, как он преследовал коммунистов. Программа «Белая ненависть» длилась семь лет, нанося Клану серьезный и постоянный вред. Агенты в белых рубашках боролись с куклуксклановцами в белых балахонах, подобно воинам, охотящимся в джунглях на змей, но их работа нуждалась в более тонких приемах, чем выбивание ногами дверей. Она требовала вербовки и налаженной связи с информаторами. Сотрудникам ФБР приходилось действовать больше как шпионам, чем солдатам. Две сотни агентов ФБР занимались убийствами в Миссисипи; они допросили 480 куклуксклановцев. После убийства Кланом Лемюэля Пенна — чернокожего армейского лейтенанта запаса — за пределами Атланты ФБР расширило свою сферу деятельности, охватив все крупные организации Клана в Миссисипи, Алабаме и Джорджии.

Это были дела, связанные с внутренней безопасностью, не уголовные расследования. Они зависели от проникновения в ряды Клана, наблюдения и проведения диверсий против членов Клана и их жестоких лидеров.

Работа по программе «Белая ненависть» стала быстро нарастать осенью 1964 года и включала все методы, развитые в ФБР в ходе давней борьбы с «левыми». Раз в неделю осенью 1964 года агенты ФБР допрашивали всех известных Белых Рыцарей» ККК, обвиняя других куклуксклановцев в доносительстве и раскрытии имен и тем самым сея в рядах организации глубокие подозрения. Не многие знали, кто был информатором, а кто им не был. ФБР соблазняло потенциальных осведомителей небольшими суммами, открыто предлагало взятки членам Клана, которые могли служить двойными агентами в государственных и местных полицейских подразделениях, устанавливало жучки и прослушивающую аппаратуру на телефоны первичных ячеек ККК, проводили незаконные обыски, чтобы выкрасть списки членов организации и (по крайней мере в одном случае) спрятанный динамит. Проникновение ФБР в ряды Клана оказалось успешнее, чем проникновение Клана в государственные и местные правоохранительные органы.

«Если проходила встреча десяти членов Клана, то на следующий день шестеро из них писали о ней донос, — сказал сотрудник ФБР Джозеф Дж. Руччи-младший. — У нас действовал вполне эффективный контр-клан. Мы также связывались с ними по почте. Помню, что мы посылали им почтовые открытки; по почте шли большие почтовые открытки. Помню, на одной из них были изображены куклуксклановец и человек, заглядывающий под балахон, и слова: «Интересно, кто прячется под вашим балахоном сегодня вечером»[402].

Боевой настрой агентов ФБР, которые были заняты в программе «Белая ненависть», был замечательным, учитывая тот факт, что их коллеги боролись с проникновением коммунистов в движение за гражданские права с равной энергией.

Контрразведывательная программа в отношении коммунистов была сфокусирована на движении и его белых сторонниках среди либералов и молодых «левых». «Бюро делало то, что должно было делать, следя за зарубежными влияниями»[403] внутри движения за гражданские права, по словам Билли Боба Уильямса. ФБР выяснило, что значительное число активистов за гражданские права «было обучено в Советском Союзе или на Кубе, и все, в чем они были заинтересованы, — это гражданские беспорядки».

«Это заставляет меня бояться Божьего гнева даже тогда, когда мне хочется поспорить со своей женой!»

Недавно рассекреченные дневники и журналы записей телефонных звонков Линдона Джонсона показывают, что он находился на постоянной связи с Гувером в течение 1964 и 1965 годов, а иногда звонил ему два или три раза в день, обращаясь за политической информацией по многим вопросам, большая часть которых была далека от сферы охраны правопорядка.

Гувер жил ради таких моментов.

Когда сдерживаемая расовая напряженность вспыхнула на улицах Нью-Йорка в сентябре 1964 года, расследовать их Джонсон послал Гувера. Гувер быстро доехал до города и доложил президенту, что «расовые беспорядки… не были инициированы коммунистами»[404], но «коммунисты немедленно появились», чтобы получить с этого политические дивиденды. Как стороннее замечание Гувер сообщил президенту о положении его соперника от Республиканской партии на грядущих выборах — сенатора Барри Голдуотера из Аризоны, — среди нью-йоркских евреев. «Многие эти евреи, которые собирались голосовать за Голдуотера, полагая, что он еврей, теперь решили голосовать за вас», — сказал Гувер Джонсону. Оба собеседника тихо засмеялись.

Когда до президентских выборов 1964 года оставалось три недели, начальник штаба Линдона Джонсона Уолтер Дженкинс попался в Вашингтоне, округ Колумбия, на оральном сексе с мужчиной в ванной общежития Молодежной христианской организации в квартале от Белого дома. Сексуальная провокация с целью политического шантажа считалась проверенным временем методом коммунистических разведслужб. За считаные дни Гувер сумел уверить Джонсона, что это дело никак не связано с национальной безопасностью.

— Я очень благодарен вам за ваши скрупулезность, патриотизм и то, как вы занимались этим делом, как и за все, что вы сделали, — сказал ему Джонсон[405].

— Разумеется, я понимаю затруднительное положение, в котором вы оказались, и ужасное бремя, которое вы несете. Просто ужасно, что случилось такое. Но я думаю, что мы занимались этим делом с сожалением, — ответил Гувер.

— Просто помните, друг мой, что вы выполнили свой долг, как вы это делали всю свою жизнь, и я горжусь этим. И я сейчас еще более горд за вас, чем раньше. А пока ваш главнокомандующий так вас воспринимает…