Урал Шарипов - Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке

Еще более негативно к влиянию США в регионе стало относиться местное население с началом войны в Афганистане, а затем и в Ираке. Эти войны привели к значительному ослаблению региональных центров силы, которые сами же США в недавнем прошлом более или менее эффективно использовали (и прежде всего режим Саддама Хусейна) для сдерживания геополитических амбиций ИРИ. Падение светского по своему характеру и поддерживавшегося суннитами режима С. Хусейна и власти суннитского движения «Талибан» в Афганистане привели к ослаблению этого направления ислама на западных и восточных границах шиитского Ирана. К тому же после войн 1991 и 2003 гг. вместо сплоченного антииранского союза в составе Ирака и аравийских монархий возникла новая ситуация — разрушенный Ирак и усеченный ССАГПЗ ослабили антииранское противостояние. Между прочим, Тегеран со своей стороны предпринимал шаги к налаживанию внутрирегионального диалога: в частности, в марте 2007 года президент ИРИ М. Ахмадинежад совершил неожиданный визит в Эр-Рияд, где провел переговоры с саудовским руководством. В них были затронуты проблемы Персидского залива, двусторонних отношений, а также религиозных противоречий в регионе Ближнего Востока. Визит способствовал определенному смягчению внутрирегиональной напряженности на уровне договоренности государственных лидеров.

С соседней Турцией у Ирана имелся свой набор и контактов, и противоречий, так как она являлась членом НАТО и была вынуждена поддерживать основные требования этого военного альянса. Поэтому Тегерану было важно держать под политическим и военным контролем и это направление (ведь нередко НАТО, и прежде всего США, использовали военно-воздушную базу Инджирлик, а также другие пункты на территории Турции как промежуточный этап для переброски своих вооруженных карательных контингентов). Вместе с тем ирано-турецкие взаимоотношения носили внешне весьма спокойный характер и возникавшие проблемы дипломатично объяснялись сторонами как случайные незначительные эпизоды, которые разбирались и улаживались в процессе переговоров и путем обмена соответствующими документами.

Гражданская война и сравнительно напряженная внутренняя политическая ситуация, длящиеся не одно десятилетие в Афганистане, вызывали в Тегеране настороженность и определенное беспокойство. Особенно враждебно иранское руководство относилось к тесному сотрудничеству администрации президента Хамида Карзая с США, к нахождению на территории Афганистана иностранных войск, и прежде всего крупного контингента вооруженных сил США. Вместе с тем Иран старался поддерживать более или менее нормальные экономические и политические отношения с восточным соседом. После того как в 2001 г. Соединенные Штаты свергли режим талибов, которые были непримиримыми врагами Ирана, влияние Тегерана значительно возросло в Кабуле, а также в западных и центральных районах Афганистана, где проживают этнически персоязычные группы населения (наиболее многочисленная из них — хазарейцы). Иран стал оказывать помощь партизанскому освободительному движению и ряду исламских организаций в этой стране.

Нужно отметить, что среди государств БСВ Исламская Республика Иран не была одинокой в противостоянии экспансионистским действиям Запада.

Ирано-сирийские отношения. Дружественные связи ИРИ и Сирии были заложены еще с момента свершения исламской революции 1979 года, которая по своей политической направленности одновременно явилась и антиимпериалистической. Духовная и политическая близость между странами во многом сохранялась и в последующем, которую целесообразно рассматривать как определенный межгосударственный стратегический союз против вмешательства Запада во внутренние дела БСВ. Одной из главных причин такого единения являлись попытки Вашингтона (не без давления со стороны Тель-Авива) изолировать Сирию на межарабской арене. При этом, как утверждали некоторые осведомленные политологи, они продолжительное время негласно поддерживались Каиром и Эр-Риядом. Таким образом, пойдя на стратегический союз с такой крупной и влиятельной арабской страной, как Сирия, Иран оказался в центре всех важнейших политических процессов как в регионе Персидского залива, так и на Ближнем Востоке (сильно возросло его влияние на ход событий в Палестине, Ливане и Ираке). Без принятия во внимание его позиции вряд ли возможно было эффективно справиться с наиболее острыми конфликтами на всем пространстве обширного БСВ.

Отмечая причины долговременной ирано-сирийской политической солидарности, нельзя пройти мимо одной специфической черты в данном сотрудничестве. Дело в том, что немаловажным фактором в нем выступало наличие в Сирии влиятельной шиитской общины, которая, помимо своей внутрисирийской функциональности, самостоятельно взаимодействовала с мировыми шиитскими религиозными центрами, и в том числе с иранскими (Тегераном, Кумом и др.). Получая поддержку извне, местная шиитская община стала серьезной влиятельной силой в сирийском обществе. Поэтому правительство Б. Асада, идя на политический союз с Тегераном, учитывало и этот фактор.

Мощное политическое, идеологическое и экономическое давление на Иран и Сирию, организованное Вашингтоном в международном сообществе, которое стало особенно ощутимым после американского вооруженного вторжения в Ирак в 2003 году, не заставило эти два государства замкнуться «в глухой защите» только собственных интересов. Оно еще более сблизило их союз для противостояния внешней опасности. В качестве одного из примеров можно назвать ирано-сирийскую солидарность во время голосования в МАГАТЭ о передаче «ядерного» досье Ирана в Совет безопасности ООН, где Сирия выступила одной из трех стран, высказавшихся против этого решения.

Иран являлся одним из основных торговых партнеров Сирии, причем его доля в экономике этой страны неуклонно росла. Стороны тесно сотрудничали как в гражданской технологической области, так и в передаче друг другу военной информации и новинок военной технологии и вооружения. Среди экономических проектов сотрудничества, имеющих стратегическое значение, последних лет было сооружение газопровода через территории Ирана, Ирака, Сирии с выходом через Средиземное море на европейские рынки.

ИРИ оказывала поддержку шиитско-палестинским организациям «Амаль» и «Хезболла», действовавшим в Ливане. Как известно, разразившийся в 2006 году израильско-ливанский конфликт и последовавшее вторжение израильской армии в Ливан по существу закончились для Тель-Авива безрезультатно, точнее, не добавили ему международного авторитета. Война в Ливане летом 2006 г. укрепила позиции лояльных Ирану шиитских сил не только в Ливане, но и на БСВ в целом. Кроме того, успех исламского сопротивления в этой стране стимулировал дальнейшую активизацию и консолидацию движений политического ислама, а антиизраильские радикальные арабские организации поверили в успех своих операций. В международных СМИ зазвучали необычные оценки, согласно которым в Ливане впервые появились по-настоящему боеспособные арабские вооруженные силы, остановившие израильскую армию. Израильский аналитик Алек Эпштейн справедливо назвал вторую (летом 2006 года) ливанскую войну Израиля «войной, выигранной Ираном» {122} 122 Washington Profile. 08.08.2002 // www.washprofile.com/ru. . Таким образом одновременно возрос и авторитет Ирана среди населения Ближнего и Среднего Востока. Именно Иран в течение многих лет обеспечивал «Хезболла» и «Амаль» финансами и оружием, а бойцы «Хезболла» проходили подготовку в Иране.