Джеймс Голдгейер - Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Но даже в этом заявлении Буш намекнул, что Соединенные Штаты могут быть готовы работать с новым советским правительством, пока Советский Союз «будет в полной мере выполнять свои международные обязательства». Все происходившее внутри страны имело явно второстепенное значение. Он четко дал понять, что США не прекратят переговоры по выработке договора о сокращении стратегических ядерных вооружений (СНВ-1), который отвечает интересам Соединенных Штатов, независимо от того, кто будет контролировать Кремль. Примечательно, что Буш охарактеризовал происшедшее как неконституционный акт, но он не осудил заговорщиков. Наоборот, отвечая на вопрос об исполняющем обязанности президента Геннадии Янаеве, Буш, к несчастью, заявил: «У меня такое чувство, что он является в определенной степени приверженцем реформ». Когда его спросили, поддерживает ли он меры противодействия со стороны Ельцина, такие как призыв к всеобщей забастовке или непризнание советских декретов, президент ушел от прямого ответа {74} 74 Excerpts from Bush News Conference on Soviet Coup: Hope and Warning // New York Times. — August 20, 1991. — P. 15. .

Буш подчеркивал: «Сейчас мы мало что можем сделать». В первый день он не пытался связаться с Горбачевым, не пытался звонить в Кремль и по горячей линии, поясняя: «Мы не собираемся чрезмерно будоражить американский народ или мировое сообщество. Мы будем вести свою дипломатию рассудительно, избегать эксцессов или каких-то крайностей» {75} 75 Bush. Remarks and an Exchange with Reporters in Kenebunkport, Maine, on the Attempted Coup in the Soviet Union. . Выразив надежду, что воля народа в конце концов восторжествует и остановит заговорщиков, он в то же время признал, что вскоре ему, возможно, придется иметь дело с новым советским правительством» {76} 76 О последующем разочаровании Горбачева нерешительностью, проявлен ной Бушем и другими западными лидерами, см.: Gorbachev M., Memoirs. — Р. 663. .

На второй день переворота десятки тысяч российских граждан выступили на защиту правительства Ельцина в российском Белом доме {77} 77 Описание подробностей противостояния см.: Russia's Unfinished Revolution. — Chap. 3. . За день до этого президент Буш напомнил репортерам, что перевороты иногда оканчиваются провалом. И на второй день уже было похоже, что данный переворот не удался. Тогда Буш уже гораздо строже осудил произошедшее и более твердо выразил свою поддержку тем, кто противился мятежу. Скоукрофт отметил: «По мере того как мы убеждались, что переворот не удавался, мы относились к нему все более отрицательно» {78} 78 Interview with Scowcroft. . В своей летней резиденции в штате Мэн президент заявил журналистам, что «события в Советском Союзе продолжают вызывать в мире глубокую обеспокоенность. Неконституционный захват власти бросает вызов надеждам и чаяниям советских людей, возникшим у них в последние годы. Этот акт противопоставляет Советский Союз всему мировому сообществу и сводит на нет те позитивные шаги, которые были сделаны в направлении превращения Советского Союза в неотъемлемый и позитивный фактор мирового развития». К этому времени Буш уже позвонил Ельцину, которого назвал «свободно избранным лидером Российской республики». Буш заверил Ельцина, что Соединенные Штаты продолжают выступать за «восстановление г-на Горбачева как конституционно избранного лидера». По вопросу независимости республик Прибалтики Буш не стал использовать переворот как повод для движения в сторону их формального признания, но вместо этого повторил: «Мы не отказываемся от восстановления конституционного правительства Советского Союза и пока на этом остановимся» {79} 79 Bush. The President's News Conference in Kennebunkport, Main, on the Attempted Coup in the Soviet Union. — August 20, 1991 (http://bushlibrary.tamu.edu/ papers [June 25, 2003]). . К концу 1991 года августовские события привели к тому, что Горбачев был вынужден оставить Кремль, поскольку Советский Союз прекратил свое существование. Однако в гуще событий, связанных с августовским переворотом, Буш желал возвращения к власти Горбачева.

На третий день переворот закончился, избавив Буша от принятия трудного решения, как вести дела с появившимся в Москве новым легитимным правительством. В этот день Буш впервые говорил с Горбачевым и сообщил репортерам, что советский лидер возвращается в Москву к своим обязанностям главы государства. Буш охарактеризовал такой исход как настоящую победу демократии и реформ. Американский президент назвал «глупостью» измышления о том, что Горбачев мог быть в сговоре с заговорщиками {80} 80 Bush. Exchange with Reporters in Kennebunkport, Main, on the Attempted Coup in the Soviet Union. — August 21, 1991. . По оценке Буша, противостояние было между силами добра и зла, и Горбачев-победитель был безусловно в лагере первых.

Позиция Буша в период переворота хотя и не соответствовала интерпретации событий, которую ей давал российский президент, все же не оттолкнула Ельцина. Несколько лет спустя в своих мемуарах Ельцин так описал действия американского президента в августе 1991 года: «Джордж Буш не только позвонил мне, но и незамедлительно организовал международную поддержку России, говорил с лидерами стран НАТО, делал политические заявления и тому подобное. Джордж Буш, бесспорно, проявил себя прежде всего как высокоморальный политик… Его поддержка была неоценимой и много значила для меня лично» {81} 81 Boris Yeltsin. The Struggle for Russia. — Random House, 1994. — P. 132. .

Для многих в администрации Буша и вне ее провалившаяся попытка августовского переворота означала последний удар по советской системе, способный наконец развалить ее. Теперь в Москве тон задавал не Горбачев, а российский президент, который, похоже, был намерен добиваться роспуска Советского Союза. В администрации наибольший энтузиазм по поводу Ельцина и его программы испытывали в Пентагоне. Министр обороны Дик Чейни публично выразил свои взгляды уже через неделю после провала переворота. В ходе выступления в Ассоциации политических наук 29 августа Чейни высказался в поддержку четырех основных принципов: «демократия, добровольное объединение, экономическая реформа и демилитаризация». И добавил: «Если вы посмотрите на программу Бориса Ельцина, то увидите, что она очень близка к тому, что я только что изложил». Он также добавил, что поскольку переворот дискредитировал КГБ, КПСС и военных, то вполне естественно, что узы, скреплявшие Советский Союз почти 70 лет, должны ослабнуть, и за этим последует распад той советской империи, какую мы знали на протяжении стольких лет {82} 82 Chaney D. Address to the American Political Science Association. — August 29, 1991. .

Однако даже после переворота Чейни выражал мнение меньшинства в администрации. Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс отмечает в своих мемуарах: «Мнение Чейни расходилось с мнением большинства сотрудников, работавших в регионах» {83} 83 Qates, From the Shadows. — P. 530. . Чейни выступал против поддержки центра, который считал препятствием на пути реформ.