Станислав Бышок - Евромайдан имени Степана Бандеры от демократии к диктатуре

Вся без исключения русская поп-музыка стала восприниматься многими жителями Львова как проводник пропаганды криминальной субкультуры. Она характеризовалась местными журналистами не иначе, как «блатная русская попса». (Кстати, похожие формулировки были воспроизведены в 2004 г. в письме «12-ти аполитичных литераторов» в поддержку тогдашнего кандидата в президенты Украины Виктора Ющенко).

Возможно также, что волна недовольства на Западной Украине в мае и июне 2000 г. была связана с раздражением тяжелыми экономическими условиями, в частности безработицей. Для экономического кризиса типичным является поиск «козла отпущения», на роль которого замечательно подходили «чужестранцы», в данном случае этнические русские. Из них легко было создать образ врага, агента иностранного государства, криминального авторитета и любителя грязной «блатной попсы», который подготовил коварное убийство украинского композитора.

Провокационную роль в активизации массового протеста сыграла позиция львовской интеллигенции. Еще до смерти Билозира Научное общество им. Шевченко обратилось во Львовский областной совет с требованиями относительно изменений в этнокультурной сфере. При этом резкой критике подвергалась деятельность украинских русскоязычных СМИ наподобие телеканала «Интер» или газеты «Факты».

Трагическая смерть исполнителя давала им повод усилить, в терминологии исследователя национализма Эрнеста Геллнера, «ирредентистскую» пропаганду, то есть активизировать требование, чтобы гуманитарная политика государства формировалась исключительно на принципах монокультурной чистоты, подразумевающей знакомую со времён гитлеровской Германии связку «однако страна — одна культура — один язык». Все эти события нельзя рассматривать вне влияния, которое на них оказывали общеполитические факторы, действовавшие на Украине. Трагические события вокруг гибели Билозира происходили в условиях кардинальных политических сдвигов того времени.

В канун описываемых событий президент Леонид Кучма, заклейменный в июне в 2000 г. как представитель «масонской» и «чужбинной» власти, предпринял шаги, которые привели к драматичным изменениям в политической ситуации и самым серьезным образом отразились на судьбе возглавляемого им режима. В декабре 1999 года он внес на рассмотрение Парламента для утверждения на должности главы Правительства кандидатуру Ющенко, к которому благосклонно относились международные финансовые круги и значительная часть политикума на западе и в центре страны.

Назначение Виктора Ющенко руководителем правительства Украины, однако, неожиданно повлекло коренные изменения в расстановке политических сил. Своими первыми шагами новый премьер заручился максимальной поддержкой национал-демократических фракций парламента, симпатиями националистов и «национальной» интеллигенции. На него возлагали надежды избиратели западного и центрального регионов Украины. Устранение левого руководства парламента значительно ослабило стимулы к сохранению единства между центристами и правыми в борьбе с общим врагом в лице «коммунистической угрозы».

Все это происходило на фоне развернутой в январе 2000 года вице-премьером Юлией Тимошенко борьбы на энергетическом рынке, которая задевала интересы близких к президенту Кучме бизнесменов. В то же время «большевистский переворот» в парламенте усилил предпосылки для последующего дистанцирования Социалистической партии Украины от КПУ. Это, в свою очередь, сказалось на поисках председателем СПУ Александром Морозом партнеров по противостоянию режиму Кучмы среди политических сил, не относящихся к «левому» участку спектра.

Таким образом, на переломе 1999–2000 гг. сформировались условия, которые определили смену политической практики правых сил. От ориентации на режим Кучмы в борьбе с «коммунистической угрозой» они стали переходить к более резкому лавированию и сочетанию избирательной поддержки власти (как в случае с «большевистской революцией») с полу-оппозиционной деятельностью и риторикой.

Постепенно стали вырисовываться первые контуры будущего «оранжевого» проекта, опирающегося на личную харизму национал-либерального по своим взглядам Ющенко и направленного на мобилизацию социального протеста в преимущественно аграрных регионах центра и запада Украины.

Протест, который неуклонно расширялся и усиливался, был направлен в значительной мере против крупного капитала отечественного происхождения («олигархов»), хотя и лично Ющенко, и его окружение были плотно связанны с крупным бизнесом. На западе страны протестное движение приобрело этнокультурный характер, совмещаясь с сильными этнонационалистическими, антироссийскими и антикоммунистическими настроениями, общими по своей природе и происхождению.

Такая ситуация усилила спрос на общественно-политические «услуги» со стороны ультраправых групп, в первую очередь их флагмана в лице СНПУ, которая в радикальной версии артикулировала требования своих более умеренных и респектабельных партнеров в правом политическом лагере. Первым свидетельством радикализации украинской политики стали события 9 марта 2000 года, когда до тех пор неизвестная молодежная праворадикальная группа «Самостійна Україна» под лозунгами возобновления «национальной революции 1990 года» захватила офис ЦК Компартии Украины в Киеве. При этом правыми активистами были выдвинуты требования запрещения КПУ, проведения люстрации, предоставления официального статуса ветеранам УПА, выдворения Черноморского флота России с территории Украины, «дерусификации и деколонизации» государственного образования и науки.

16 марта премьер-министр Ющенко, комментируя на встрече со студентами ситуацию вокруг захвата дома КПУ, заявил, что ему «абсолютно понятны мотивы… и, возможно, некоторые эмоции этих ребят». Отдельные наблюдатели усмотрели в этих словах определенное поощрение радикальных форм протеста, как и радикального украинского национализма в целом. Похожую позицию заняло немало правых политиков, в частности руководителей «Народного Руха Украины». «Молодой Рух» и СНПУ организовали пикеты около офисов Генеральной прокуратуры и Киевской городской администрации.

Таким образом, события мая и июня 2000 года, связанные с гибелью Игоря Билозира, составляют важное звено в процессе подчинения и мобилизации националистами народного недовольства с целью расшатывания «антинационального» режима Леонида Кучмы.

СНПУ сыграла свою заметную роль, окончательно сформировав свой узнаваемый образ в глазах сторонников и оппонентов. Особенных электоральных дивидендов агрессивное поведение членов партии на первом этапе не дало. Среди причин этого не последнюю роль играла внешняя атрибутика, символика и специфический дресс-код — и руководство партии это четко осознавало. Для того, чтобы окончательно понять это, понадобилось несколько провальных выборов, итоги которых подтолкнули руководство партии к ее ребрендингу, поиску менее радикального и более респектабельного имиджа.