Джордж Бейли - Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

4 июля 1945 года, то есть в первый же день, как только это стало возможным, в Берлин была послана команда сотрудников УСС. Самолет приземлился в американском секторе на аэродроме Темплхоф, когда весь город находился еще под советским контролем. Для работы УСС Аллен Даллес выбрал здание на тихой, не очень широкой улице Ференвег в популярном среди небогатых людей пригороде Далем в районе Целендорф, который почти не пострадал от бомбежек. Уходя под землю на несколько этажей, где были кабинеты сотрудников, сохранив квартиры и мастерские, дом выглядел идеальной декорацией для фильма по роману Ле Карре [11] Дом был построен по проекту Альберта Шпеера, личного архитектора Гитлера, и был защищен от возможных налетов, в один ряд с соседними виллами и уходя под землю на три этажа. Строительство началось в 1936 г., и в 1940 г. в него переехал фельдмаршал Кейтель со своими сотрудниками. Кейтель жил в доме напротив виллы немецкого боксера Макса Шмеллинга. .

Однако Даллес ненадолго задержался в этом здании. Попытки Донована из УСС создать сугубо гражданскую службу провалились, и 1 октября отделы разведки и контрразведки были переданы военным как один из отделов стратегической службы. Берлинское подразделение УСС стало Берлинской базой Департамента стратегической службы (ДСС) в военном ведомстве, а Даллес вернулся к своей юридической практике.

Перед отъездом он повидался с генералом Люцием Клеем и обговорил с ним проблемы, которые должны были встать перед ДСС в Германии и которые было невозможно решать с имевшимися у него сотрудниками. В то время генерал Клей был старшим американским офицером в Берлине. Даллес сослался на резкое снижение финансирования, отзыв сотрудников УСС и нежелание наиболее талантливых разведчиков оставаться в организации, не имевшей будущего [12] В дополнение к устной беседе Даллес вручил Клею меморандум, в котором не только указывалось на проблемы миссии стратегических служб в Германии, но который также содержал идеи Даллеса о месте новой Германии в Европе. NARA RG 226, folder 847, microfiche 1642, roll 74. .

Не все трудности Берлинской базы были связаны с «советским преимуществом». Отношения с военными оставляли желать лучшего. Многие американские офицеры, включая генералов Эйзенхауэра и Клея, сразу заявили, что будь у них возможность напрямую вести переговоры с советскими оккупационными властями, многих проблем не было бы и в помине [13] Smith Jean Edward. Lucius D. Clay: An American Life (New York: Holt, 1990, p.26l-262). . Однако американцы не понимали, насколько зависимы были и маршал Жуков и его заместитель, маршал Василий Соколовский, которые постоянно ощущали себя под властью политических надсмотрщиков типа Андрея Вышинского или тайных агентов вроде Ивана Серова. Через много лет Жуков, вспоминая свою первую встречу с Эйзенхауэром, скажет с грустью: «Знаете, я никогда не разговаривал с Эйзенхауэром наедине; рядом всегда был Вышинский» [14] Murphy Robert. Diplomat Among Warriors (New York: Pyramid, 1964, p.290). Бунин Л.Н. и Яковлев Η.Η. 170000 километров с Γ.Κ. Жуковым (М.: Молодая гвардия, 1994, с. 135). Смит в своей книге о Клее твердо защищает точку зрения 1945-1946 годов своего героя о возможности сотрудничества с русскими и указывает на то, что ее многие поддерживали в США (рр.287-295). .

Первоначально взгляд Клея на советско-американские отношения побуждал его опасаться, что направленные на советскую зону разведывательные операции повредят отношениям с командованием русских. Отсюда его желание, по словам Фрэнка Визнера, директора секретной разведки в Германии (УСС), «жестко контролировать нашу деятельность во всем ее объеме» и его участие в так называемом соглашении Клея—Соколовского, согласно которому перебежчики из СССР, обвиненные советскими чиновниками в совершении преступлений, были насильно возвращены в зону советского влияния. Однако к концу 1947 года Клей изменил свою точку зрения, ибо его отношения с советскими партнерами ухудшились, и он стал с гораздо большим вниманием читать информацию разведчиков БОБ [15] Weekly Letter, Berlin Operation Base, 17 Nov. 1947, CIA-HRP. .

География тоже добавляла проблем УСС в Берлине. Теоретически, завоеванная Германия должна была управляться из Берлина, но так не случилось. Все оккупационные власти были верховными в своих зонах и могли наложить вето на действия союзников. Изолированные от своей армии, от театра «военных» действий, американцы во Франкфурте не могли делать вид, будто Берлин остается их центром. В самом деле, Берлин после отъезда Даллеса перестал быть центром миссии в Германии.

Тем временем советские власти придавали берлинским операциям большое значение и всячески поддерживали их. Советская Военная администрация (СВА), группа Советских оккупационных войск, советская разведка и контрразведка располагались в Восточном Берлине или берлинских пригородах.

Офицеры, остававшиеся в Берлине после отъезда Даллеса, поняли, что если БОБ не сможет одолеть трудности, то у них нет будущего как у разведчиков. Помимо острой нехватки профессионального персонала и денежных средств, появился так называемый черный рынок. Он ни в коей мере не коснулся офицеров УСС, но у военных это была проблема из проблем.

Преемнику Даллеса и будущему директору ЦРУ Ричарду Хелмсу пришлось столкнуться с нею и взяться за реорганизацию БОБ. С помощью капитана Питера Сичела, которого Хелмс привез в Берлин, чтобы поставить во главе разведки, ему удалось разделить отдел на два подотдела, которые все еще называются СР (секретная разведка) и Х-2 (контрразведка). Структура, включающая офицеров информационной службы даже в мельчайших деталях сохранялась нетронутой много лет.

Хелмс вернулся в Вашингтон перед Рождеством 1945 года. Его заменил Дана Дюранд, который вместе со своим заместителем Сичелом вел БОБ на всем пути переходного периода от отдела, принадлежащего УСС, до независимой

Группы центральной разведки (ГЦР) и, наконец, 18 сентября 1947 года до ЦРУ. Все это время Дюранда больше всего заботило выживание БОБ как базы разведывательных операций. Именно потому он должен был сбалансировать противоположные точки зрения на то, как должна функционировать его база. ДСС в военном департаменте в Вашингтоне считал, что БОБ должна стать частью рассчитанной на долгое время тайной организации, которой надо сконцентрировать свое внимание на сборе стратегической информации. Однако оккупационные власти США жаждали информации о текущих делах в советской зоне. Противоречие разрешилось в пользу местных насущных проблем [16] Дюранд, лысеющий профессор лет сорока с лишком с черными усами, горящими черными глазами и ироническим, даже сардоническим выражением на лице, был основателем контрразведки (Х-2) в Департаменте стратегической службы и одним из тех, кто первым стал изучать материалы операции ULTRA в Британии в 1943 году. См.: Winks Robin. Cloak and Gown: Scholars in the Secret War, 1939-1961, 2d ed. (New Haven: Yale University Press, 1996, 262-263). Дюранд долго был в списке офицеров, которые предназначались для работы в Берлине. То, что на него пал выбор, когда речь зашла о назначении на самый активный и политически уязвимый пост в Германии в рамках военного ведомства, было логическим следствием назначения шефа контрразведки Кросби Льюиса на пост главы миссии. Вероятно, это все-таки было сигналом, что время офицеров секретной разведки типа Визнера и Хелмса подошло к концу. .