Исраэль Шамир - Асимметричный ответ Путина

Но и бескорыстно ставшие на сторону мятежников журналисты в русских СМИ могут посмотреть, что происходит в Ливии и Египте. Мой друг, ведущий ливийский интеллектуал, несколько лет провел в Европе, поддержал восстание, был против Каддафи, взял автомат и ушел в горы. Человек честный, умный. Я с ним говорил по скайпу во время войны — он сидел в горах со своим партизанским отрядом. Тогда он еще верил в светлое будущее после Каддафи. Сейчас он прислал мне письмо.

«Вы, наверное, помните, когда мы говорили в последний раз… Вы сомневались в намерениях Запада и в их помощи… Я был увлечен революцией… тогда я не согласился с вами. Сейчас, когда я увидел весь этот кавардак и прочувствовал… увидел, что у нашего правительства и временного руководства как будто есть зарубежные хозяева… Если не Катар, то США или Франция…

Мы вырвались из хватки одного тирана и попали в пустыню, где много львов.

Подытоживая — я не очень-то рад… Иногда я даже мечтаю о дне — как при Каддафи».

А ведь Башар Ассад — не Каддафи, это вменяемый образованный правитель, старающийся сохранить Сирию. Стоит ли так стараться подрывать его позиции, чтобы превратить и Сирию — в пустыню, где много львов?

Июнь 2012 г.

Мир замер в изумлении — такого еще не бывало. Корабли американского Шестого флота заняли боевые позиции, ракеты «Томагавк» уже были нацелены на Сирию, и вдруг — все назад. Американская военная машина, этот смертоносный монстр, внезапно затормозил и дал задний ход. Что случилось?

Трудно однозначно ответить на этот вопрос. Если сослаться на судьбоносное решение британского парламента, выступившего против бомбардировок, то и этому нет ясного объяснения. Никогда еще британский парламент не голосовал против войны — последний раз в 1778 году, когда парламент решил прекратить войну против взбунтовавшихся североамериканских колоний, но тогда был особый случай, война против своих. А с тех пор, 230 лет — ни разу.

И Обама был так настроен на удар. В Израиле одна за другой шли подзуживающие статьи, мол, вдарь, Обама, не будь слабаком! Голос Нетаньяху, его придворный журналист, уже написал: Обама не может не ударить. И вдруг — такой конфуз.

Неужто он согласился с вескими доводами — мол, надо подождать, пока делегация ООН вернется из Дамаска? Но днем раньше его госсекретарь Джон Керри сказал, что ждать нечего, суду все ясно, надо бить. Промедление, раздумья сорвали его планы, как говорил Гамлет: «Так всех нас в трусов превращает мысль, И вянет, как цветок, решимость наша, Так погибают замыслы с размахом, В начале обещавшие успех, От долгих отлагательств». Почему же задумался американский президент?

Остаются три предположения, одно труднее другого.

Может, президент Путин знает заветное петушиное слово, которое может остановить не то что коня на скаку, а даже ракету на старте? Путин долго молчал, путешествовал по Сибири, а потом сказал «чушь несусветная» об американских доводах. «Если у вас есть доказательства, то положите на стол. А если нет, то и говорить не о чем. Тогда ваша атака будет преступлением». Может, «чушь несусветная» — и есть петушиное слово?

А может, это Пресвятая Богородица остановила американские ракеты, как она остановила в свое время полчища Тамерлана у стен Москвы? В Сирии и в России почитают Ее, так что и это объяснение вполне подходит.

А может, настал исторический момент слома англо-американского натиска, тот самый момент, когда откатываются волны вместо того, чтобы продолжать свой бег? И тогда мы незаметно вступили в новую фазу истории, истории после англо-американского диктата?

Есть еще четвертое объяснение, совершенно невероятное — вдруг Обама решил прислушаться к голосу американского народа и стал действовать в его интересах, а не в интересах Тель-Авива, Эр-Рияда, Уолл-стрит? Но это объяснение уже за гранью фантастики.

Сейчас есть серьезный шанс, что и американский конгресс заблокирует непопулярную акцию, а тем временем будет саммит в Питере, и ситуация прояснится. А пока сирийцы могут ввести новый праздник в свой календарь — день спасения от крылатых ракет.

Сентябрь 2013 г.

С каждым днем все яснее становится, что Россия и ее президент одержали победу буквально наполеоновского размаха. Натиск на Сирию остановлен, российский военно-морской флот стоит в Средиземноморье. Из полузаконного правителя слабой державы, которому можно угрожать Гаагой и учить любить геев, Путин превратился в лидера высшего класса, которым восхищаются противники нового мирового порядка как слева, так и справа. Россия снова стала альтернативой — впервые с семидесятых годов прошлого века.

Последние два года будут еще описаны историками как важнейший поворотный пункт, который мы так долго предсказывали, но не знали, как он будет пройден.

Выяснились взаимосвязи между разрозненными событиями — Пусси Райот и гей-парады, Болотная и химические атаки под Дамаском, споры в Совбезе и нефтепроводы — на всех этих фронтах решалось будущее человечества.

Валдайская речь закрепила многие достижения. Путин провозгласил подлинную независимость России от внешнего диктата, ее собственный путь, ее самобытность. Это очень хорошо. Собственная система ценностей нужна, тем более что эта христианская система ценностей может понравиться и другим народам и странам — вместо той, что диктуют «хозяева дискурса».

Хорошо и то, что у Путина открылось второе дыхание. Мы увидели, как легко он отвечает и объясняет свою позицию. Он объяснил, как сложно идут переговоры с Европой, которая руководствуется принципом: «Сначала съедим твое, а потом — каждый свое». Так искренне давно никто не говорил с народом. Он объяснил причины чеченской войны — Россия дала Чечне независимость де-факто в 1995 году, а та начала войну против России в Дагестане в 1999 году. Он сказал, что с исламскими экстремистами-«такфирами» договориться нельзя, потому что они противостоят не только христианам, но и обычным мусульманам. И это тоже хорошо.

Но Путин не обозначил социальных установок, и этот пробел может еще сорвать прогресс, если его не восполнить. Христианская вера— чудесно! Независимость от Америки — слава Богу! Но что будет с олигархами? Что будет с огромным разрывом между бедными и богатыми? Что будет с приватизацией? Будет ли защищен труд? Когда сгладится пропасть между столицей и провинцией, городом и деревней? Пойдет ли Россия по прежнему пути, когда богатые богатеют, а рабочие с трудом сводят концы с концами, или возьмет курс на — не побоюсь слова — социализм, на социальную защищенность, на уверенность в завтрашнем дне, на полноценную медицину и образование? Будет ли у наших детей крыша над головой или им придется мыкаться по съемным квартирам? Будет ли у них работа или призрак безработицы будет лишать их сна? На эти вопросы пока Путин не дал ответа.