Юрий Пивоваров - Русская политика в ее историческом и культурном отношениях

В заключение приведу слова Б.Н. Чичерина, которые можно квалифицировать как напутствие нам в XXI век: «Каждый народ имеет свой дух, свои жизненные условия, свое строение, которое вырабатывается и изменяется исторически. Общественное мнение должно носить в себе сознание этих условий. Оно тогда только может получить влияние на ход дел, когда оно не будет пробавляться общими местами, ликовать при звуке известных фраз и пугаться других, когда оно в своих требованиях не будет заходить далеко за пределы того, что в данное время под силу народу, но сумеет держаться в границах применимого и полезного.

Со своей стороны разумная власть, не упуская из рук необходимой для общественного порядка силы, должна себя умерять, чтобы дать простор другим общественным стихиям, без которых невозможно просвещенное общежитие. Чем власть беспредельнее в своих правах, тем легче подвергается она искушению преувеличивать собственное начало, тем необходимее для нее разумное воздержание. Только при таких условиях, при взаимном воздержании и при взаимном уважении, возможно у нас мирное и правильное развитие общества. Если же вопрос будет поставлен не между мерой и бесмерностью, а между казачеством и кнутом, тогда нет места разумному порядку в нашем отечестве» ( Чичерин Б.Н. Философия права. СПб., 1998).

Увы, далеки мы от всего этого. И бежим от меры к безмерности, и колеблет нас между казачеством и кнутом. Да, у нас для демократии неудачное прошлое; сильны недемократические и неполитические традиции. Однако антилиберальный русский опыт XX века, по моему мнению, побуждает нас все-таки искать пути, как говорил Б.Н. Чичерин, к «взаимному и разумному воздержанию». Такому порядку, который предполагал бы «мирное и правильное развитие», «просвещенное общежитие». Подобные системы не только предпочтительнее с точки зрения человеческого существования (а что может быть важнее этого?), но они гибче, адаптивнее к меняющемуся миру, наступившему XXI столетию. Это уже доказано практиками других стран. Мы — не исключение. Во всяком случае, не хотелось бы им быть.

В этой работе я специально, с намерением говорил о сложности и проблематичности водворения на Руси публичной политики. Но есть и обратная сторона медали. Страна, безусловно, трансформируется. И даже по самым скромным социологическим «подсчетам» не менее 20 % граждан готовы к жизнедеятельности в рамках либерального, плюрального социально-политического режима. Это обнадеживает. Никогда в истории нашей страны не было такой высокой доли сторонников свободы и права (кстати, не надо думать, что в самых демократических государствах мира либерально ориентированные граждане составляют абсолютно подавляющее большинство).

Мы должны найти свой путь к публичной политике с учетом нашей специфики. Звучит тривиально. Сделать это и не просто, и не тривиально. Правда, альтернатива ужасающа. Превратиться в ничтожество, потерять, как любят выражаться отечественные политологи, субъектность; причем, во всех отношениях. И еще русским антилиберальным политикам, мыслителям, интеллигентам стоит также твердо помнить уроки ушедшего века. Среди них главный: вологодский конвой шуток не понимает.