Патрик Бьюкенен - Секреты глобального путинизма

Под «свободой» президент подразумевал американскую концепцию свободы. Право поклоняться богам, которых мы сами выбрали, право писать все, что захотим, говорить все, что пожелаем, право жить, как нам нравится. Однако само слово «ислам» означает «подчинение» — подчинение воле Аллаха. Мусульмане запрещают христианским миссионерам проповедовать в своих землях. В некоторых исламских странах попытка обратить мусульманина в иную веру карается смертью. Миллионы людей отвергают тезис об отделении церкви (мечети) от государства. Шариат — исламские правила поведения в повседневной жизни — должен, по убеждению миллионов мусульман, стать единым сводом законов для всех исламских стран. Вспомним реакцию мусульман по всему миру на кощунственные «Сатанинские стихи» Салмана Рушди.

Если президент Буш полагает наше общество «единственной сохранившейся моделью развития» и считает, что наше представление о свободе «должно быть осознано исламским миром», мы движемся к бесконечным войнам с исламским миром, в котором вера становится все более воинственной, а люди все громче возмущаются социальным, культурным и нравственным упадком, который для них олицетворяют Америка и Запад.

«Мы будем защищать мир, который обеспечит нам прогресс», — сообщил президент кадетам.

Однако в присяге вооруженных сил США нет упоминания о защите «мира, который обеспечит нам прогресс». Присяга требует защиты конституции Соединенных Штатов. Но президент утверждает, что вооруженные силы США, численностью 1,4 миллиона человек, отныне ответственны за искоренение терроризма, уничтожение тирании, сохранение «мира во всем мире» и недопущение какого бы то ни было соперничества с нами — поскольку нам, американцам, принадлежит единственная дорога к «прогрессу человечества».

21 сентября 2002 года Белый дом опубликовал документ в тридцать три страницы, озаглавленный «Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов»; этот документ представляет собой кодификацию идей, высказанных президентом Бушем в Вест-Пойнте. Взаимоотношения со странами-изгоями, стремящимися приобрести оружие массового уничтожения, должны, по этому документу, строиться в полном соответствии со следующим положением из выступления Буша: «Мы живем в новом мире, где единственным путем к миру и безопасности является путь действия… Мы будем действовать в одиночку, если придется, осуществляя свое право на самозащиту через предупредительные акции».

В документе о стратегии национальной безопасности (далее для краткости СНБ) говорится:

«Сдерживание с меньшей вероятностью окажется эффективным против лидеров стран-изгоев, готовых рисковать, играющих жизнями своих подданных и богатствами своих государств…

Наши враги рассматривают оружие массового уничтожения как „оружие отбора“. Для стран-изгоев это оружие служит средством запугивания и военной агрессии против соседей. Данное оружие позволит этим странам шантажировать Соединенные Штаты… дабы помешать нам сдерживать агрессивное поведение стран-изгоев и принимать иные адекватные меры».

Но ведь политика сдерживания доказала свою эффективность! Исключение лишь одно — Корея, где Сталин и Ким Ир Сен посчитали, что мы не будем вмешиваться: во всех остальных случаях эта тактика себя оправдала. Ни одна страна-изгой никогда не нападала на Соединенные Штаты, опасаясь неизбежного и, скажем так, массированного возмездия…

СНБ практически дословно воспроизводит предостережение Буша: всякое государство, стремящееся к соперничеству с нами, рискует оказаться в состоянии войны с Америкой. «Наши силы достаточно велики для того, чтобы убедить потенциальных противников в бесперспективности наращивания военной мощи в надежде превзойти военную мощь Соединенных Штатов или хотя бы сравняться с ней».

Это имперский эдикт сверхдержавы, кичащейся собственным превосходством и стремящейся стать вечным лордом-протектором вселенной. Но против кого направлена эта угроза? Единственные сверхдержавы, претендующие на соперничество с США, — это Китай и Россия. Можно предположить, что СНБ тщательно изучили и в Пекине, и в Москве.

Историк из Йельского университета Джон Льюис Гэддис пишет:

«Не было ничего подобного этой дерзости, этому размаху, этой перспективе с тех самых пор, как американцы более полувека назад приняли на себя бремя демократизации Германии и Японии, тем самым запустив процесс, остаться в стороне от которого сумели лишь немногие, в том числе мусульманский Ближний Восток».

Эндрю Бацевич, специалист по международным отношениям из Бостонского университета, рассуждая о стратегии национальной безопасности, восхищается «…Документ читается так, словно он составлен не трезвомыслящими, закосневшими в своем консерватизме республиканцами, а неким гибридом президента Вудро Вильсона и фельдмаршала фон Мольтке-старшего».

Трумэн ввел политику сдерживания в употребление 12 марта 1947 года: именно в этот день он заявил, что Соединенные Штаты придут на помощь Греции и Турции, где произошли инспирированные Москвой мятежи. Свою речь он завершил знаменитой фразой: «Я полагаю, что Соединенные Штаты должны поддерживать свободных людей, которые сопротивляются попыткам отобрать у них свободу со стороны вооруженного меньшинства или давления извне». Такова была доктрина Трумэна: сдерживать распространение коммунизма, оказывая помощь воющим народам на границах коммунистической империи.

Опираясь на доктрину Трумэна, мы отправились в Корею. Эйзенхауэр использовал эту доктрину на Ближнем Востоке. Та же доктрина усилиями Джона Ф. Кеннеди и Линдона Б. Джонсона привела нас во Вьетнам. Доктрина Рейгана представляла собой стратегию «отбрасывания»; применяя эту стратегию, США помогали антикоммунистическим режимам и сражались с вассальными режимами Советов на рубежах империи — в Никарагуа, Анголе и Афганистане.

Консерваторы считают, что Рейган и его доктрина сыграли решающую роль в победе Америки в «холодной войне». Тем не менее Рейган никогда не присваивал Америке права наносить превентивные удары или вести предупредительные войны с государствами, не нападавшими на Соединенные Штаты.

К превентивным ударом часто прибегали государства-агрессоры — например, Япония в 1904 году в Порт-Артуре и в 1941 году в Перл-Харборе или гитлеровская Германия в 1939 году в Польше. Либо подобная тактика становилась уделом государств, которые не могли позволить себе проиграть войну, — например, Израиль в Шестидневной войне 1967 года. Но американцы никогда превентивными ударами не пользовались.

Специалист по международной политике Уолтер Рассел Мид сказал о стратегии национальной безопасности Джорджа У. Буша, что она «в нашем мире после „холодной войны“, вероятнее всего, сохранится в качестве основополагающего элемента американского мышления». Все возможно; но, на мой взгляд, вывод, вытекающий из этой стратегии, окажется той самой эпохой, которую историк Гарри Элмер Барнс назвал «эпохой перманентной войны за перманентный мир».