Марин Пен - Равняться на Путина!

Сегодня во Франции ситуация такова, что существует глубочайшая несправедливость между лицами, которые даже нелегально проникли на нашу территорию, то есть подпольными иммигрантами, которые часто имеют больше прав, чем настоящие коренные французы. Они получают бесплатное медицинское обслуживание, когда целая треть французов не имеет доступа к медицинскому обслуживанию, потому что у них просто на это нет денег. Их размещают в приоритетном порядке в различных социальных домах, в то время как полтора миллиона французов ждут сегодня какого-то социального жилья. И принадлежность к Евросоюзу сегодня, сейчас синоним массовой безработицы, потому что международная торговля подчинена тем самым правилам игры, которые являются несправедливыми. Поэтому предприятия переводятся в те страны, где имеется дешевая рабочая сила. Поэтому здесь мы закрываем глаза на какой-то гуманитарный аспект. Здесь я это назову неорабством, потому что мы таким образом порабощаем самые бедные страны и в восточной Европе.

Кстати, в восточной Европе сейчас слишком дорого становится. Потом Китай становится дороже, поэтому мы приезжаем в Бангладеш и так далее. И вот этот неорабский строй приводит к полному забвению ценностей, гуманитарных ценностей, уважения и соблюдения прав человека. И вот почему мы наблюдали несколько дней назад в Бангладеш трагедию в этом заводе, где случился пожар, потому что там абсолютно не заботились о правилах охраны труда, потому что главное — это прибыль и ничего иного. Где же сейчас мы можем говорить о правах человека, о закрытии предприятий? Это становится массовым явлением. И мы сейчас побили рекорд и по количеству безработных, и по количеству бедных. Принадлежность к Евросоюзу — это синоним также исчезновения государства-стратега.

Я объясню, что это такое. Европейские технократы заставляют нас фактически отдать на растерзание наши стратегические отрасли экономики. Например, энергетика, металлургия. Они, собственно, устанавливают свой контроль над этими отраслями. Тем самым подрывают силу народа, потому что народ не может себя прокормить, потому что он полностью зависит от продовольствия, которое ввозится в страну. И страна начинает полностью зависеть от стали, которая импортируется. И вот такие отношения недопустимы. Следовательно, мы теряем свою свободу. Таким образом, возникает крупная проблема. Это проблема независимости народа. Когда ваша энергетическая система зависит полностью от импорта энергии в страну, когда все зависит от иностранного импорта, то мы перестаем быть свободной страной. И наконец, Европейский Союз, не Европа, я не буду смешивать эти понятия.

Итак, Европейский Союз означает разрушение культурной составляющей, разрушение ценностей, разрушение национальной идентичности. Технократы Европейского Союза стремятся к культурному уравниванию всех народов, которые входят в Европейский Союз. Все должны покупать одни и те же товары. Ни у кого не должно быть собственных товаров, никаких собственных знаковых марок. Именно против этого борется движение, которое я представляю. Европейская конституция, которой мы сказали «нет», и собственно европейская элита нам навязала эту конституцию. Во имя прав человека еврокомиссия и брюссельские технократы заставляют нас делать все более и более безумные вещи, все более и более отдаляясь от наших традиционных ценностей. Европейский союз заставляет народы принимать законы, которые они не хотят принимать. Эти законы вступают в противоречие с нашими ценностями, и мы больше не можем защищаться. Много говорили о законе, разрешающего однополые браки.

Вы должны знать, что Евросоюз заставляет голосовать за эти законы. Сегодня это Франция, вчера это была Испания, а завтра все страны-члены Евросоюза будут вынуждены принять закон об однополых браках, и разрешить усыновление таким парам. Евросоюз заставляет нас открывать границы, не заботясь нисколько о нашей безопасности, нисколько не заботясь о том, что мы становимся жертвами массированной иммиграции. К нам приезжает иммигранты. И таким образом, жизненный уровень падает, население беднеет. Иммигранты получают права подчас равные или большие, даже чем коренное население. Я приведу вам несколько очень показательных примеров. В Евросоюзе мы сталкиваемся крупными проблемами. Это проблема иммиграции цыган. 10–12 миллионов цыган в восточной Европе проживает. Они на правах полноправных членов Евросоюза оказываются на территории Европейского союза. Проблема в том, что одной из самых привлекательных стран для таких иммигрантов является Франция. И это одно из любимых направлений для иммигрантов. И, несмотря на это, Евросоюз заставляет нас принимать их, предоставлять им социальное жилье в первую очередь. А если мы не предоставляем им жилье, поскольку они находятся на нелегальном положении, то тогда Франция обязана выплачивать им 75 евро в день на человека. И скажу вам, что многие французы хотели бы иметь эти деньги ежедневно на жизнь. Есть немалое число французов, которые далеко не имею таких доходов. Тем не менее, Европейский союз заставляет нас во имя соблюдения прав человека предупреждать заключенных о том, что у них будут производиться обыски в камерах. Господин осужденный, предупреждаем вас, что завтра у вас будет обыск в камере на случай, чтобы не нашли оружие или наркотики. У меня вызывает большое сомнение эффективность таких мер. Нас не явно заставили проголосовать за однополые браки и за то, чтобы разрешить таким парам усыновлять детей.

Сегодня мы должны включить в нашу систему образования гендерную теорию. Я не знаю, знают ли переводчики что это такое, потому что никто не знает что такое гендерная теория. Это пришло к нам из Соединенных Штатов. Это они заставили нас этому глобальному методу чтения, который они навязали всему миру и который дал ужасные результаты. Гендерная теория состоит в том, чтобы говорить, что я не женщина, а Людовик не мужчина. Итак, вы не мужчина и не женщина. Это общество, которое обусловливает и делает нас мужчинами или женщинами. Для нас это своего рода насилие говорит гендерная теория. Мы, следовательно, должны детям объяснить, что у них нет пола, это унисекс. То есть они должны выбирать быть ли им мужчиной или женщиной. И для этого нужно разрушить эту обусловленность. То есть запретить мальчикам играть в машинки или играть с пластмассовыми пистолетами, а девочкам надо запретить надевать платья принцесс. Можно улыбаться, но когда с вами это случается, то хочется заплакать. Потому что в последнее время профсоюз французских преподавателей попросил, чтобы в рамках этой гендерной теории детям шестилетнего возраста давали почитать книжку, которая называется «Папа носит платье». Вы понимаете, что когда мы доходим до такого безумия, когда мы доходим до таких отклонений, то это вызывает обеспокоенность по поводу будущего наших детей, у которых не будет хотя бы элементарных минимальных ориентиров. Это кризис разрушения молодёжи. Движение, которое я возглавляю, не хочет всего этого. Оно является носителем здравых идей, здравого смысла. Мы защищаем наши ценности, нашу идентичность, воспитываем уважение к нашей истории, воспитываем уважение к нашей родине, к независимости, к демократии. Во Франции существует серьезная демократическая проблема. Я знаю, что мы очень любим давать уроки демократии всему миру.