Михаил Болтунов - Спецназ ГРУ. Элита элит

В знак особого доверия Басаев поручил ему вербовку и подготовку «черных вдов» для совершения теракта в «Норд-Осте».

Абу Бакар причастен к организации двух терактов с использованием смертниц — взрыва на религиозном празднике в селении Илисхан-Юрт, когда целью «шахидок» был Ахмат Кадыров, а также в селе Знаменское.

«Одноглазый», по оперативным данным, оказался причастным и к взрыву автобуса с персоналом базы ВВС, а также на территории военного госпиталя.

Уничтожить его было делом чести бойцов спецподразделений «Альфы» и «Вымпела».

Таким образом, сотрудники спецназа знали адрес, где находился террорист, однако на этом, собственно, и заканчивались все сведения. Каков был дом, в котором предстояло взять «одноглазого», расположение комнат, подходы к нему — это оставалось неизвестным.

Но делать нечего, приказ надо выполнять. Когда подъехали, оказалось, что дом выходил окнами на проезжую дорогу. Одна часть была недостроена, здесь лишь возвышался фундамент примерно полметра высотой и одна стена, сложенная из белой саманной глины.

Окна фасадной части были застеклены, остальные — закрыты полиэтиленовой пленкой.

По боевому расчету первым в дом входил Дмитрий Е. со щитом. Потом еще несколько сотрудников. Юрий Данилин шел четвертым.

Бойцы «Вымпела» блокировали двор и контролировали двери и окна дома.

«Вход осуществляли в том порядке, как нам было доведено по боевому расчету, — рассказывает сотрудник группы „А“ Алексей О. — Я непосредственно шел за Юрием Николаевичем Данилиным. Войдя, остановились. Оказались в кухне. Там никого не было.

Мы с Максимом Ш. остались здесь. Следовало провести досмотр и контролировать помещение.

„Щит“ Дмитрий Е. двинулся дальше. В следующей комнате находились две женщины, ребенок и молодой мужчина. Осмотрели, они оказались без оружия.

Данилин в это время оглядел помещение. Большая комната заканчивалась дверью-распашонкой. Когда Дмитрий Е. подошел к двери, она распахнулась, и террорист открыл стрельбу. Бойцы ответили огнем.

В этот момент Юра Данилин повернулся ко мне и тихо так, спокойно сказал: „Яранен“.

„Юр, — ответил я, — ты быстро уходи“. Он пошел, пошел и стал медленно падать.

Мне удалось крикнуть ребятам: „Данила ранен, примите его“. Макс сразу же сделал ему укол, перетащил Юрия к выходу. Здесь я поднял Данилу, а он уже без сознания, кровь изо рта. Опустили его на землю, стали раздевать, чтобы найти рану.

Когда раздели, нашел пулю. Она из тела выпала мне на ладонь. В горячке сначала даже не понял, что пуля вышла наконечником в мою сторону. То есть, она прошла через все тело.

Получилось так, что Юрий стоял боком, здесь же люди, их надо было контролировать. Единственная пуля ударила в бок и прошла через сердце. Вторая попала в голень, но там даже кость не была задета».

Практически в это же время в Москве в расположении группы «А» стало известно, что ранен Юра Данилин. Кто-то из штурмовой группы накануне говорил с подразделением и не выключил трубку телефона.

Ребята услышали шум боя, выстрелы и крик Алексея: «Данила ранен…»

Эту весть передали брату Анатолию Данилину. А позже к нему в кабинет пришел начальник отдела. Анатолий поднялся ему навстречу, чувствуя, как холодеет все внутри.

— Юра погиб, — произнес начальник.

На этой Земле они всегда были вдвоем. Теперь он остался один.

У начальника оперативной группы спецподразделения «Альфа» майора Александра Перова родословная самая что ни на есть военная. И фамилия военная. Потому как вовсе он не Перов, а Стрельцов.

Нет, Александр не менял фамилию, с такой он родился. Но виновата во всем его прабабка — Анна Афанасьевна. Боевая была прабабка. Захотела себя увековечить и настояла, чтобы в семье несколько детей взяли ее, девичью фамилию — Перова. С тех пор некоторые Стрельцовы стали Перовыми.

А вообще, по преданию, деревню Михаленино, прежде Колпаково, основал еще в XVII веке неизвестный стрелец. Отсюда и род Стрельцовых пошел.

Оба деда Александра воевали в Первую мировую, побывали в германском плену.

Дед Антон получил тяжелое ранение и стал инвалидом. Деду Федору повезло больше. Перед революцией он окончил школу прапорщиков, получил погоны и выходное пособие 500 золотых рублей. Сумма по тем временам немалая.

Федор, уважавший родителей, приехал в деревню, и первым делом со своего выходного, прапорщицкого пособия накрыл крышу отцовского дома. Кстати, крыша та цела по сей день. Под этой счастливой крышей вырастут дети и внуки рода Стрельцовых-Перовых.

Дед Федор после революции добровольно вступил в Красную Армию. В Великую Отечественную защищал Москву.

После войны дед Антон умер, и в семье «главным дедом» по праву считался Федор.

Сын Антона, Валентин, пошел по военной стезе. С одной стороны, видимо, сказался пример дяди, с другой — жизненные обстоятельства. В семье кроме Валентина было еще несколько детей. Жили трудно и, конечно, мать одна тянула, как могла, большую семью.

Отслужив срочную службу, Валентин подал документы в военное училище. Как ни крути, а здесь кормили, одевали, обували, учили. Да и хорошо, крепко учили, ведь Валентин стал курсантом Московского высшего общевойскового военного училища. Их в ту пору иначе их и не называли, как курсанты-кремлевцы. Это известное на всю страну училище выросло из кремлевских курсов.

После окончания Московского ВОКУ лейтенант Валентин Перов попадет служить во вновь создаваемые войска специального назначения Главного разведывательного управления.

В те годы спецназ, по сути, начинал с нуля. Не было отработанной методики боевой и специальной подготовки, тактики, отсутствовало спецоборудование, оружие, техника.

Валентин Антонович, как истинный офицер-спецназовец, порядком помотался с семьей по гарнизонам. Служил в Рязани, в Череповце, в Группе Советских войск в Германии, учился в академии имени М. В. Фрунзе в Москве.

После выпуска был назначен на должность начальника штаба 4‑й отдельной бригады специального назначения, которая дислоцировалась в г. Вильянди, что в Эстонии.

Позже ушел на преподавательскую работу в академию имени М. В. Фрунзе, вел там группу офицеров-спецназовцев.

По примеру отца после окончания школы в Ленинградское высшее общевойсковое военное училище поступил старший сын Перовых — Алексей.

В это время младшему, Александру Перову, было всего пять лет.

Приезжая в курсантские, а потом и в офицерские отпуска, Алексей старался побольше побыть с братом. Иного времени для общения у них просто не было. Он, как некогда отец, теперь сам мотался по гарнизонам, а о младшем в семье узнавал чаще из родительских писем, нечастых звонков по телефону, да в отпусках.