Сергей Кара-Мурза - Кремль. Отчет перед народом

Постсоветская власть не может преодолеть кризис легитимности – нехватку авторитета, уверенности граждан в том, что эта власть гарантирует жизнь страны и народа. Как следствие недостаточна активная поддержка власти со стороны большинства. До предела сузилась социальная база власти – ее кадры отбираются из узкого слоя «своих». Признак кризиса – высокий рейтинг символического лица (президента) при очень низком уровне доверия ко всем другим институтам власти. Множество опросов последних лет показали крайнюю степень отчуждения населения от власти. По множеству проблем в населении сложилось единодушное мнение: власть действует не во благо народа, а во вред ему.

Возникло неустойчивое равновесие, дестабилизация которого может быть достигнута сравнительно небольшими воздействиями. Культура и квалификация властной верхушки и ее интеллектуальных бригад не отвечают тем вызовам, которые содержатся в современных «оранжевых» технологиях. Эти технологии позволяют недорого создавать контролируемые кризисы. Единственный способ для власти преодолеть эту угрозу – пойти на честный и открытый диалог с народом и почиститься. Но это означает глубокий конфликт с правящей верхушкой США, на который власть не может решиться.

До последнего времени экономика России складывалась по типу «семейного хозяйства», которое принципиально отлично от «рыночной экономики». В семье ресурсы и усилия не продаются и покупаются, а складываются.

Реформа 90-х годов не смогла полностью преобразовать тип хозяйства России. Но хозяйство семьи нельзя «раскрывать» внешнему рынку – он высосет из семьи все средства. Даже иная жена не удержится от соблазна поторговать собой на панели. Раскрытие семейного хозяйства сразу превращает его в руину – это знают все, у кого в семье есть пьяница, который «тащит из семьи». А сын-наркоман разоряет даже состоятельную семью всего за год.

У нас перед глазами – катастрофа советского хозяйства, которое в 1990–1991 гг. было обескровлено, казалось бы, безобидными «ошибками» Горбачева. Была устранена монополия внешней торговли, а на заводах учреждены «кооперативы», которые гнали продукцию за рубеж. Тогда внешний рынок высосал треть продукции, и внутри страны «товары сдуло с полок». О сырье и говорить нечего, перекачка нефти и солярки за рубеж сразу создала прослойку миллионеров и нехватку горючего для весенних работ.

Это была акция экономической войны против СССР. Сегодня готовится еще более мощная акция экономической войны против РФ – вступление в ВТО. Его нормы сметают последние, уже и так очень хлипкие, системы защиты отечественной промышленности и сельского хозяйства. Для прокорма нашей больной семьи, в составе 143 млн. человек, останутся лишь крохи доходов от Трубы – если олигархи раздобрятся.

Школа – «генетический механизм» национальной культуры. Ее главная задача – не обучение техническим навыкам, а воспитание – передача следующему поколению неявного знания и нравственных устоев, накопленных за века его народом. Так, русская школа обучает детей быть русскими. Российская школа, в основу которой положена модель, выработанная за полтора века в русской культуре, строит и воспроизводит большую российскую нацию. Попытка слома национальной школы приводит к тяжелейшему культурному кризису и длительному хаосу. Такая попытка и предпринята в РФ с начала 90-х годов.

Смысл школьной реформы – заменить культурный и социальный тип русской школы на тип западной школы, выработанный в ходе Великой Французской революции. Западная школа воспроизводит не народ, а классы. Это «школа двух коридоров» – один для производства «элиты», другой – для «массы». Выходят из школы люди двух разных культурных типов. Ликвидации русской школы сопротивляются и учителя, и родители. Это сопротивление стихийное и неорганизованное, но упорное. Если его одолеют, нас ждет поистине общенациональная трагедия.

То же самое можно сказать и о науке. Свою отечественную науку Россия выращивала 300 лет. Она устроена по-иному, нежели на Западе. Русская наука – замечательное культурное явление, достояние человечества. Она выработала особый «русский стиль» в науке, который сделал возможными и успехи в развитии России, и ее военные победы. Теперь наука – один из необходимых устоев нашей цивилизации, без нее нам уже не сохраниться. Очень многие виды знания, которое добывают и хранят ученые России, нельзя купить за границей ни за какие деньги. За 90-е годы нашу науку почти задушили, но ее еще можно возродить. Однако начинается новый виток «реформы» с целью сломать культурный генотип русской науки и превратить ее в «маленький рентабельный бизнес». Это грозит нам полной утратой независимости с неопределенными перспективами.

Реформа привела к спаду производства примерно вдвое (в машиностроении в 6 раз). Последние 7 лет имеем прирост – но лишь потому, что были незагруженные мощности. На деле идет неумолимый процесс старения и выбытия этих мощностей при отсутствии инвестиций для их восстановления и модернизации. Техника изношена до предела, квалифицированные рабочие не готовятся. Еще хуже положение на селе – треть пашни утрачена, остальная истощается без удобрений, ресурс техники почти исчерпан, племенной скот вырезан, потребление электроэнергии в производственных целях сократилось в 4 раза. Чтобы вновь «запустить» производство на основе рыночных отношений, как запускают заглохший двигатель, нужно вложить около 2 триллионов долларов.

Такова цена разрухи 90-х годов. Но не видно признаков того, что кто-то собирается такие деньги вкладывать. Инвестиции, о которых мы слышим, несоизмеримы с масштабами провала. Латание дыр и чрезвычайные аварийные меры и в малой степени не компенсируют массивных процессов старения и деградации. Вложения в Трубу, даже при высоких ценах на нефть, дадут кусок хлеба лишь небольшому меньшинству – тем более при опережающем росте аппетита олигархов. Программы восстановления всей производственной ткани страны нет.

По своему типу это такой же процесс, как и разрушение производственной базы. Разница в том, что при остановке многих производств мы можем сколько-то времени протянуть за счет продажи нефти и газа, а при массовом отказе теплоснабжения замерзнем в первую же холодную зиму. А на грани такого отказа – целые блоки ЖКХ. За 90-е годы из ЖКХ изъяли почти все амортизационные отчисления, поэтому не велся капитальный ремонт жилья, не перекладывались трубы водопровода и теплосетей. Без ремонта все ветшает в несколько раз быстрее, и в 1999 г. мы перешли порог – износ резко ускорился. Только на стабилизацию положения в ЖКХ требуется более 200 млрд. долларов, а стоимость полного восстановления даже не называют. Попытки переложить эти расходы на население или местное самоуправление наивны, привлечь к этому делу частный капитал невозможно – прибыль не светит.