Евгений Примаков - Россия. Надежды и тревоги

К сжатию расходов гос ударственного бюджета приводит и противопоставление неолибералами модернизации экономики процессу ее реиндустриализации. Понимая под модернизацией создание ряда продвинутых отраслей, базирующихся на новейших технологиях, неолибералы игнорируют необходимость восстановить в России разрушенные в 90‑е годы отрасли, в первую очередь машиностроение. Как правило, при этом утверждается, что задачей России является вхождение в постиндустриальную стадию. Но переход в постиндустриальную экономику отнюдь не предполагает отход от традиционных отраслей, которые в основном и решают проблему занятости. Естественно, речь идет об оснащении их современной техникой. Именно на такой основе и должна решаться проблема занятости.

При решении задач реиндустриализации, несомненно, необходимо учитывать, что доходность операций в обрабатывающей промышленности почти в три раза меньше, чем в добывающей, а в машиностроении в пять раз меньше. В предшествующем изложении уже было показано, что исправлять это положение нельзя за счет радикального ущемления доходов тех компаний, которые добывают и экспортируют сырье. Хорошим примером может служить богатая нефтью Норвегия, которая заняла одно из первых мест в индексе человеческого развития ООН. Дело, следовательно, упирается в правильность и эффективность использования и управления доходами от продажи сырья для решения социально-экономических задач. А эти задачи решаются далеко не последовательно.

Мы часто говорим о низкой безработице как о некоем достижении. Действительно, в развитых странах более высокая, чем у нас, безработица, но она порождается главным образом инновационным развитием, внедрением технико-технологических достижений, сокращающих число занятых на производстве. Поэтому для России важно, чтобы низкая безработица оставалась в условиях реиндустриализации страны. С этой целью необходимо практически решать ряд задач. Одна из них – переподготовка тех, кто сокращается в связи с модернизацией производства. Минобрнауки могло бы сосредоточиться на переподготовке сокращающихся работников, а также на восстановлении профтехобразования в России.

Сдерживание роста безработицы в России во многом зависит и от стимулирования внутреннего спроса на продукцию отечественных производителей. Тем более что загрузка наших предприятий неполная – это показывает отсутствие дефицита производственных мощностей. У нас постоянно растет доля торговли в ВВП. Это отражает рост потребления, которое в весьма значительной степени покрывается импортом, а не отечественной продукцией.

Решение проблемы занятости потребует и расширения миграции рабочей силы. Но такая мобильность в России все-таки ограниченна. Как показывает жизнь, и традиционно, и в силу социально-экономических причин (те же жилищные условия) даже лишившиеся работы не склонны менять постоянное место жительства. Мы в этом отношении мало напоминаем США, где мобильность рабочей силы – обычное явление.

Постиндустриальное общество – это не только хайтек и сфера услуг, но и современная индустрия. В тех же постиндустриальных Соединенных Штатах сегодня существует тенденция восстановления ранее вытесненных в развивающиеся страны производств для покрытия спроса внутреннего рынка.

Полностью согласен с выводом, сделанным Валентиной Матвиенко: «Страна, претендующая на лидерство и обеспечивающая собственную безопасность, не может специализироваться всего лишь на 2–3 высокотехнологичных отраслях. Поэтому перед нами стоит наисложнейшая задача – занять достойное место в новом технологическом укладе при одновременном инновационном восстановлении отраслей промышленности старого уклада» [47].

Неолибералы, в частности, ратуют за резкое сокращение бюджетных трат на военную промышленность. Не буду останавливаться на военно-политической стороне такого требования, которое игнорирует тот факт, что события на мировой арене далеко не располагают к пассивности в деле наращивания обороноспособности России, как и ее роли в антикризисных, антитеррористических акциях, без чего она не может сохранить статус глобальной державы. Однако такие требования исходят от лиц, не придающих значение органичной технико-технологической связи оборонных и гражданских отраслей промышлености. В России такие связи имеют особый смысл, так как в военных отраслях сосредоточен солидный интеллектуальный потенциал, который в то же время нуждается в инновационной подпитке из гражданского производства. Развитие оборонно-промышленного комплекса может и должно стать одним из важных источников экономического роста, тем более что гонку вооружений в мире ныне в значительной степени заменяет гонка технологий.

Хотел бы особо подчеркнуть, что поддержка оборонно-промышленного комплекса в нынешнее время не имеет ничего общего с практикой в советский период. Не буду касаться всех причин такой практики, но так или иначе тогда военные расходы составляли 12 % ВВП, что резко сокращало производство товаров и услуг в гражданских отраслях.

В Российской Федерации в настоящее время расходы на оборону и производство вооружений составляют около 4 % ВВП, то есть в три раза меньше. В 2013 году военный бюджет США составил 582,4 млрд долларов, что в 8,5 раза больше военных расходов России. Вместе с тем военные расходы России почти в два раза уступают тем суммам, которые тратятся на эти цели Китаем, и сопоставимы с военными затратами Великобритании, Японии, Франции [48].

Международная обстановка требует не сокращения, а серьезной финансовой и организационной подпитки самого ОПК. Вот краткие выводы из выступлений на заседании дискуссионного «Меркурий-клуба», доложенные руководству нашей страны.

Отечественные оборонные центры и предприятия за последние тридцать лет пропустили несколько циклов модернизации, прошедших в мировой технике и технологиях. В результате произошло существенное устаревание парка производственного и технологического оборудования, практически исчерпан созданный еще в советское время научно-технический и технологический заделы. Налицо упадок прикладной науки и отсутствие развитой системы оборонных НИОКР.

Из-за отсутствия в стране единой промышленной политики, единой информационной базы и единого координирующего центра научно-технических и технологических разработок (каким был в свое время Гос комитет по науке и технике при Совете Министров СССР – ГКНТ) планы и стратегии, разрабатываемые в правительственных структурах, не стыкуются с собственными планами корпораций, в том числе и вертикально интегрированных. Разорвана также «цепочка» – от фундаментальных исследований к опытно-конструкторским разработкам и далее к производству серийной продукции. Несогласованны реестры разработок гражданской направленности, формируемые Роспатентом, и оборонной направленности, формируемые Минобороны.