Нурали Латыпов - Заговор Англии против России. От Маркса до Обамы

Маркс очень многое предвидел и предсказал, а самое главное – подвёл базис под свои революционные исследования, ведь революционером он был в первую очередь (панегирик Энгельса). Вообще Маркс с Энгельсом усердно разрабатывали идеологическую надстройку коммунизма, параллельно подводя под неё соответствующий базис. Получился в итоге марксизм – революционная идеология с мощным философским и политэкономическим базисом.

Силу этого базиса и имел в виду выдающийся экономист Василий Леонтьев, когда писал:

«Значение Маркса для современной экономической теории заключается в том, что его работы – это неистощимый источник прямых, непосредственных наблюдений действительности. Значительную часть современных теорий составляют производные, вторичные концепции. Мы часто рассуждаем не о предприятиях, заработной плате или деловом цикле, а о представлениях различных людей о прибыли, заработной плате, циклических колебаниях экономики. Если, перед тем как пытаться дать какое-либо объяснение экономического развития, некто захочет узнать, что в действительности представляют собой прибыль, заработная плата, капиталистическое предприятие, он может получить в трёх томах «Капитала» более реалистическую и качественную информацию из первоисточника, чем та, которую он мог бы найти в десяти последовательных выпусках «Цензов США», в дюжине учебников по современной экономике и даже, осмелюсь сказать, в собрании сочинений Торстена Веблена».

Кстати о Торстене Веблене. Этот американский экономист считал, что в рамках рыночных отношений потребители подвергаются изощрённым видам психологического давления, вынуждающих их принимать неразумные решения («демонстративное потребление» или «эфект Веблена»).

Но ведь задолго до Веблена тот же Маркс прогнозировал, что склонность капитализма приписывать нереальную ценность ненужным товарам сделает человека «изобретательным и расчётливым рабом нечеловеческих… надуманных желаний». То есть как правильно заметил Леонтьев – всё опять же из «Капитала». Дело в том, что попытки западных экономистов обойти Маркса и «расти прямо из Смита и Рикардо» обрекли их теории на ограничения. «Невозможно решить проблему на том же уровне, на котором она возникла, – говорил Альберт Эйнштейн. – Нужно стать выше этой проблемы». Политэкономия Маркса как раз и является метауровнем подавляющего большинства экономических проблем.

Маркс, кстати, в «Капитале» дал «подсказку» для выживания капитализма, провозгласив, что в последней инстанции «причиной всех действительных кризисов остаётся всегда бедность и ограниченность потребления масс».

Этой подсказкой воспользовался в первую очередь «менеджер» советского госкапитализма Сталин. Успех был очевидным. СССР несколько раз с интересом посетил известный экономист Дж. М. Кейнс, и достоверно известно, что проведенные генсеком ВКП(б) экономические преобразования в стране «победившего социализма» он воспринял с пониманием и даже долей симпатии. В этот же период появляется работа Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег», где впервые с позиции буржуазной экономической науки рассматривается проблема нестабильности рыночной экономики, а также системно развиваются идеи непосредственно Адама Смита.

Практическое воплощение эти разработки получили в новом курсе Франклина Делано Рузвельта в США под лозунгом «накопления социальной справедливости» в рамках рыночной экономики, и «благосостояния для всех» канцлера Людвига Эрхарда в ФРГ. Однако даже «социалистический курс» (с точки зрения ястребов) нынешнего президента США Барака Обамы не может ныне повлиять на общее злокачественное перерождение капитализма, и в первую очередь американского. Очень хорошо об этом написал Ю. М. Лужков: «США настроились играть в деньги. Произошло преобразование капитализма, формирование его новой фразы. «Вчера» работала формула капитализма «деньги—товар—деньги», и капиталист, чтобы получить большие деньги, производил товар, совершенствуя в первую очередь товарное производство. Эта формула справедлива и сегодня. Сколько бы ни говорил Китай о социализме, в его стремлении к получению доходов лежит товарное производство, его он собирает со всего мира и успешно конкурирует с другими странами».

Не думаю, что Юрий Михайлович Лужков когда-либо углублённо изучал труды Маркса и Энгельса. Скорее всего, в его деятельности у него на это не было достаточно времени. Да и подавали «марксизм» – особенно в брежневские времена – конъюнктурно и казённо. Развитие учения Маркса вообще накрылось душным сусловским одеялом (чего стоит одна только «теория» о развитом социализме). Но Лужков потому и состоялся как Лужков, что его становление происходило в реальном секторе экономики, с которым он не порывает и сейчас. Именно поэтому ему удалось «сплавить» в одном московском тигле капитализм и социализм. К сожалению, распространить эту практику – «работать по-капиталистически, распределять по-социалистически» – на всю страну не получилось: победил медведевский тренд… Автор последнего, может быть, и читал в университете Маркса, но понимание экономики получил несоизмеримо меньшее, чем практик Лужков. Но «не понимающий» всё же смог отодвинуть от экономики страны справного, дельного мужика-организатора. Именно к стихийному марксисту Юрию Михайловичу Лужкову я обратился с просьбой написать предисловие к этой книге. После этого отступления проследим дальнейший ход его мысли:

«А вот Штаты стали жить уже по другой модели: «деньги – ценные бумаги – деньги». Америка перестала делать товары и перешла на производство денег.

В результате начиная с 70-х годов прошлого века американская экономика, а с ней и глобальный капитализм стали – сначала медленно, но верно, а затем уже быстро и неизбежно – обнаруживать характер преимущественно финансового спекулятивного капитализма».

В результате под «мудрым руководством» американских либералов построена глобальная виртуально-финансовая пирамида, где только объём экономики так называемых деривативов достиг по разным оценкам от одного до полутора квадриллионов (!!!) долларов США. Масштабы реальной мировой же экономики на порядок меньше!

Кризисы следуют один за другим, однако капитализм пока не умирает – и как это ни парадоксально, благодаря тому же Марксу. Дело в том, что марксизм стал идеологическим знаменем «советского проекта» – и этот проект благодаря своим успехам заставлял капиталистические страны модернизироваться, социализироваться.

Но это ещё не всё. К сожалению, в 1970-е годы советская верхушка в худшем смысле обуржуазилась до степени известного заявления Карла Маркса: «Я не марксист». Мобилизационная экономика Сталина, оправданная в период войны и восстановления страны, затем сменилась опорой на извлечение ренты из сырьевых ресурсов. «Сверх того, проблемой социализма всегда была полная монополизация государством любых вопросов развития, что уничтожало энергию экономики. Вместо борьбы с пороками капиталистической модели накопления и воспроизводства капитала социализм предпочёл уничтожить капитал и предпринимательский дух как таковые вместе с их позитивной энергией развития» (Ю. М. Лужков).