Ганс-Петер Мартин - Западня глобализации: атака на процветание и демократию

Наглядной иллюстрацией захватывающего дух темпа глобальной интеграции является автомобильная промышленность. Сокращение рабочей силы и «рациональное производство» 1980-х были в данной отрасли только началом. С течением времени все бóльшая доля производства в ней отводилась внешним поставщикам законченных модульных блоков: мостов, установок кондиционирования воздуха, приборных панелей и т.д. В результате сегодня на долю американских автомобильных заводов приходится лишь треть от общего объема производства, а остальное выполняют поставщики, которые сами вынуждены постоянно осуществлять рационализацию под давлением цен, устанавливаемых их клиентами. Этот новейший путь повышения производительности, в свою очередь, положил начало интеграции дешевеющей рабочей силы через все границы — не только государственные, но и между компаниями.

В наши дни в Германии полный производственный цикл проходят только автомобили класса «люкс». Новый «фольксваген-поло», хоть и собирается в Вольфсбурге, более чем наполовину изготавливается за рубежом. Комплектующие для него поставляются из Чехии, Италии, Франции, Мексики и США [239] Согласно информации компании, приведенной в Focus, 45/1995. . Toyota уже производит за границей больше автомобилей, чем в Японии, а американская автомобильная индустрия уже не в состоянии обходиться без поставок от японских производителей [240] Frankfurter Allgemeine Zeitung, 29.5.1996, u. International Herald Tribune, 29.2.1996. . Однако даже замена маркировки «сделано в Германии» на «сделано «Мерседесом» не дает подлинной картины. Под давлением конкуренции разработчики повсеместно осознали, что они сэкономят кучу денег, если отдельные компоненты будут производиться компаниями, работающими совместно. Вместо 100 различных типов минигенераторов в автомашинах всех германских производителей используется не более дюжины. Но интеграция и упрощение на этом не заканчиваются: Volvo использует дизельные двигатели Audi венгерского производства, Mercedes покупает шестицилиндровые двигатели для своего нового микроавтобуса «виано» у Volkswagen и даже аристократичная Rolls-Royce устанавливает в свои традиционные кузова «начинку» от BMW.

В то же время крупные корпорации непрерывно формируют альянсы, совместные предприятия и объединенные компании, максимизирующие прирост эффективности. Volkswagen совместно с Audi поглотила испанскую корпорацию Seat и лидера восточноевропейского рынка Skoda. BMW купила крупнейший британский автомобильный концерн Rover, a Ford поглотил Mazda, четвертого по величине производителя Японии. Завод к югу от Лиссабона, принадлежащий Ford и Volkswagen, изготавливает лимузины, продаваемые под двумя разными названиями: «форд-гэлэкси» и «фольксваген-шаран». То же самое делают Fiat и Peugeot. Малолитражки Chrysler, изготавливаемые в Таиланде компанией Mitsubishi, а в Нидерландах совместно Mitsubishi и Volvo, продаются в США под американской торговой маркой.

Так автомобильная промышленность плетет свою замысловатую всемирную паутину, подвижность и гибкость которой достойны ее продукции. Собственно производители — не более чем одна из расходных статей, бесправные пешки, которые можно в любой момент убрать с доски. Между 1991 и 1995 годами в автоиндустрии одной только Германии было ликвидировано более 300 000 рабочих мест, тогда как годовой объем производства оставался примерно на том же уровне. Конца этому не видно. «Мы планируем с настоящего времени по 2000 год ежегодно повышать эффективность на шесть-семь процентов, — сообщает шеф европейского отделения Ford Альберт Касперс. — Сегодня нам для производства «эскорта» требуется 25 часов. К 2000 году этот показатель должен быть снижен до 17,5 часов». Больше автомобилей, меньше рабочей силы — этот лозунг принят на вооружение и в Volkswagen. По словам финансового директора компании Бруно Адельта, ожидается, что всего за четыре следующих года производительность возрастет на 30% при ежегодной ликвидации от 7000 до 8000 рабочих мест. Совет директоров VW довел до сведения акционеров, что за тот же период доход с оборота увеличится в пять раз [241] Цитируется по: Heinz Bluthmann, Abschied auf Raten, in: Die Zeit, 8.9.1995. .

Потери рабочих мест из-за транснациональной интеграции вызывают немалую тревогу. Еще более тревожен, однако, тот факт, что попутно снижается действенность традиционных контрмер национальной социальной и экономической политики. До 1990-х годов ведущие экономики мира развивались разными путями. Япония культивировала принцип пожизненной занятости, и тяготы адаптации распределялись равномерно. Коллективная безопасность ценилась выше дохода на вложенный капитал не только в общественной шкале ценностей, но и в практике корпораций. Во Франции технократы проводили национальную промышленную политику, часто достигая выдающихся результатов, вследствие чего страна улучшила свои позиции в мировой экономике без снижения общего уровня жизни. Германия блистала высокоразвитой системой образования и тесной кооперацией между капиталом и трудом. Высокие стандарты технологии и рабочей силы наряду со здоровым социальным климатом восполняли потери в менее престижных секторах.

Сегодня все это, по-видимому, уже не имеет большого значения. Руководители японских фирм, словно копируя своих американских коллег, внезапно становятся приверженцами рационального управления и «аутсорсинга» [242] Передача части производственных функций внешним подрядчикам. — Прим. ред. . Там, где к увольнениям все еще стараются не прибегать, сотрудникам урезают зарплату, понижают их в должности с тем же результатом или переводят в более мелкие подразделения и на временную работу, где те увольняются сами. Тем не менее прямое увольнение, именуемое в самурайском лексиконе «обезглавливанием», уже не является общественным табу. Поначалу ему подвергались только временные работники, незамужние женщины и молодой вспомогательный персонал, но теперь от него не застрахованы даже управленцы среднего звена с солидным стажем. «Раньше мы делили невзгоды поровну и полагались на правительство, — говорит Джиро Ушито, глава одной фирмы по производству электроники. — В дальнейшем будут применяться только правила рынка» [243] Der Spiegel, 16/1996. . Последствия этого власти до сих пор пытаются скрывать. Официально безработными числится не более 3,4% трудоспособного населения, но эта цифра — явная фикция. Всех, кто ищет работу свыше полугода, просто перестают регистрировать. Независимое исследование, проведенное в 1994 году министерством экономики, показывает, что если бы применялись американские методы регистрации (также не обеспечивающие абсолютной точности), то уже на тот момент показатель уровня безработицы равнялся бы 8,9% [244] The Economist, 14.10.1995. . Сегодня, по оценкам критически настроенных аналитиков, работу ищет каждый десятый японец трудоспособного возраста. Правительство, когда-то стоявшее на страже социальной стабильности, ныне действует ей вопреки. Дерегулирование и либерализация торговли парализуют целые отрасли, и от прежних торговых излишков осталась лишь ничтожно малая часть. Тадаши Секидзава, председатель правления Fujitsu, дает этому простое объяснение: японская система «слишком далеко ушла от международного среднего уровня», и настало время перемен.