Андрей Пионтковский - Призрак России. Кремлевское царство теней

Если они придут к национальному зомби и скажут: «Володя, передай нам власть, вот твой надежный преемник, вот твой воровской самолет, ты всем надоел, а нам чертовски хочется помодернизировать и попутиниздить еще лет двадцать без тебя», то он, сохранив хотя бы минимальный информационный ресурс, сможет их переиграть и продлить свою агонию.

Тогда финальная мизансцена будет сыграна не на балконе, а в конце длинного коридора и с иной классической репликой: «Игорь Иванович! Позвоните, пожалуйста, Владимиру Владимировичу! он обещал сохранить нам жизнь…».

Гораздо больше шансов у сислибов выиграть свою последнюю и решающую для их судьбы и для их места в примечаниях к учебникам русской истории партию, если они откажутся от своих дальнейших притязаний на власть, встанут на путь спасения и покаяния, на путь своего исхода из власти. Со своими огромными возможностями они могут возглавить чрезвычайно эффективную кампанию гражданского неповиновения тех самых аппаратных клерков, без которых Путин никто.

В «элите» чистых нет. Последние 20 лет мир в верхах держался на том, что не принято было обсуждать, кто и как использует свой административный ресурс. Но там есть много людей, которым, при всех их недостатках и слабостях, небезразлична судьба нашего отечества. И в силу своего положения они многое могут сделать в минуты роковые.

Можно только догадываться, как неизмеримо возросло в этой среде неприятие вертикали и ее хранителя за прошедшие пять окаянных лет. Не к зомби, а к обществу, в том числе и к элитам развития, нескольким тысячам профессионалов, без которых невозможно управление страной, должны обратиться сислибы, если они действительно решили, наконец, «ножом целебным отсечь себе страдавший член»:

«Братья и сестры. К вам обращаемся мы, уходящие реформаторы. Давайте не будем больше обслуживать этот режим ни в экономических министерствах, ни на телевизионных каналах, ни в аналитических центрах. Он не сможет функционировать без нас с вами. Мы присоединяемся к требованию оппозиции об отставке нелегального президента и о проведении новых конкурентных парламентских и президентских выборов. Весь обанкротившийся высший политический класс должен уйти. Новой России нужны новые люди во власти и новые идеи».

2013 г.

Любой, даже самый жестокий авторитарный режим не может опираться исключительно на насилие. Недаром и сталинская, и гитлеровская диктатуры придавали такое огромное значение своему идеологическому, вернее, мифологическому обеспечению, на ниве которого расцветали гениальные Сергей Эйзенштейн и Лени Рифеншталь.

Генетической матрицей каждого авторитарного режима является некий системообразующий миф, обольщающий на какое-то время значительную часть общества. Жизненный цикл режима — это продолжительность жизни этого мифа, который господствует в период бури и натиска, достигает своего акме и, наконец, угасает, унося с собой порожденный им режим.

Так советский коммунистический режим, порожденный вечным мифом о царстве справедливости и свободы, достиг своей трагедийной вершины в победе СССР во Второй мировой войне и угас в конце 80-х, когда в коммунистический миф уже не верил ни один член Политбюро.

Свой маленький миф о молодом энергичном офицере спецслужб, посылающем русские полки вглубь Кавказа, несущем ужас и смерть взрывающим нас в наших домах террористам и всем врагам встающей с колен России, создали циничные кремлевские жулики-политтехнологи кровавой осенью 1999 года. Вся политическая конструкция России повисла с тех пор на тоненькой ниточке путинского мифа.

Сознательно задуманный как симулякр большего идеологического стиля, путинизм пробежал в своей коротенькой биографии все классические стадии советской истории, став пошлой пародией на каждую из них.

В 2008-м он перевалил через свое убогонькое акме (победоносная война с Грузией), и нарастающая еще с тех пор тошнота элит свидетельствует о смерти путинского мифа. Симулякры обрушиваются гораздо быстрее в силу отсутствия у них какой-либо органики. У режима уже нет и никогда больше не будет эмоционально мотивированных сторонников.

Последняя стадия эволюции любого авторитарного режима после краха его системообразующего мифа — это фактически жизнь после смерти.

Прерывается эта финальная зомби-стадия, как правило, комбинацией двух обязательных взаимоиндуцирующих факторов: активного протеста значимого меньшинства и раскола «элит». В случае путинского режима его жизнь после смерти продолжается уже значительно дольше среднестатистической в силу испытываемого российской «элитой» парализующего ее волю острого когнитивного диссонанса. У нас ведь всегда свой особый путь.

Отвращение к диктатору и осознание гибельности для страны и для них самих продолжения его правления уживается у наших элитариев с липким страхом. Нет, их останавливает не страх перед невысоким суровым человеком на этот раз не в армейской шинели, а в костюме от Brioni. Они прекрасно понимают, что без их активного коллаборационизма, без их медийных, организационных, профессиональных ресурсов он не смог бы продолжать манипулировать страной. Их демонстративный протестный разрыв с путинским режимом на фоне массовых выступлений конца 2011-го — начала 2012-го годов означал бы его крушение.

Но их останавливает антропологический ужас перспективы остаться один на один с угрюмым, бесконечно им чуждым, диким в их представлении народом. Один на один, без зачатого ими же в телевизионной пробирке медиапродукта «Владимир Путин, сын народа».

В марте 2013 года идеологический штаб нашей вяло фрондирующей «элиты» выпустил очередной доклад «Власть — элиты — общество: контуры нового общественного договора», в котором с поразительной откровенностью подтвердил все вышеизложенные резоны и мотивы элитного конформизма:

«У элит могут быть серьезные претензии и недовольства, однако их преодолевает страх перед всеми, кто не «вписан в пирамиду» — от периферийных элитных групп до массовых слоев общества, испытывающих обездоленность… Путин рассматривается элитами как политическое прикрытие, без которого нынешнему режиму просто не на чем больше держаться».

«Лояльность элит гарантирована тем, что при этой власти для большинства элитных дивизионов многое, конечно, плохо, но не все и не совсем, а кое-что — так просто хорошо… Даже критически настроенная часть элиты, прежде всего либеральная, остается лояльной власти именно в надежде на то, что преемник, выбранный президентом, будет выходцем из их либеральной группы».

Итоги презентации подвел многолетний бухгалтер и consigliere кремлевской мафии: «Мы даже не стайеры. Мы с вами — марафонцы. А дистанция только началась».