Андрей Колесников - ООО «Кремль». Трест, который лопнет

А потом часть граждан Шпицбергена в едином порыве вместе с белыми медведями проголосует за присоединение фрагмента архипелага к России и вице-премьер Рогозин напишет в своем твиттере: «Шпицберген – наш». Это будет круче, чем давешняя его запись после невероятно отважно-авантажного приземления на негостеприимной норвежской земле, Свальбарде, как наши норвежские пока еще партнеры называют Шпицберген: «После драки кулаками не машут».

Драки, правда, не было, хотя и зампред правительства России, занесенный в санкционный список и потому не слишком охотно ожидавшийся на норвежской территории, повел себя как Матиас Руст, приземлившийся на Красной площади в горбачевские времена.

Вот уж действительно сегодняшняя Россия непредсказуемее и легковеснее СССР: представить себе, что кто-нибудь из зампредов Совмина Союза вот так вот специально, чтобы подразнить супостата, оказался на чужой территории в Арктике, решительно невозможно.

Тогда были правила и их соблюдали, сейчас правил нет, значит, нет и политической респектабельности, иногда спасающей от гибельных шагов.

Однако можно предположить, что чиновник действовал во исполнение пункта постановления правительства РФ от 14 марта 2015 года, которым была образована государственная комиссия по вопросам развития Арктики. В описании задач комиссии, возглавляемой Рогозиным, есть пункт а), согласно которому новому органу вменяется в обязанность «уточнение целей и задач государственной политики Российской Федерации в Арктике в соответствии с изменением внутриполитической и внешнеполитической обстановки».

Дразня Норвегию, вечного конкурента в освоении и разделе Арктики, руководитель этого координационного и совещательного органа, можно сказать, на свой лад «оценивал» внешнеполитическую обстановку.

Комиссия должна в том числе заниматься обеспечением «потребности Российской Федерации в углеводородных ресурсах, водных биологических ресурсах и других видах стратегического сырья». Эта работа как раз и началась на Шпицбергене еще Сталиным (постановление Политбюро от 20 марта 1931 года «О шпицбергенском угле») и даже продолжается сейчас – в ведении треста «Арктикуголь» на Шпицбергене находится рудник Баренцбург.

Но главное – она активно проводилась и в последние годы, точно сигнализируя о некоторых ментальных сдвигах в головах управляющих страной.

Как раз на окончание второго срока президента Путина пришлись активные поиски научных обоснований российских притязаний на арктический шельф в районе хребтов Ломоносова и Менделеева. Некоторые экстраполяции, правда, довольно грубоватые, позволяют утверждать, что поскольку подводные хребты – продолжение Сибирской континентальной платформы, то и Северный полюс, в сущности, тоже Сибирь.

То есть и Северный полюс наш. А значит, он, этот полюс, имеет большое не столько геолого-разведочное, сколько геополитическое и внутриполитическое значение, подтвержденное в 2007 году экспедицией под руководством Артура Чилингарова, бросившей на дно океана в районе Северного полюса титановый флаг России с «капсулой с посланием будущим поколениям». Да под таким лозунгом можно в очередной раз и президентом России избраться!

Странно, что среди задач арктической комиссии нет дальнейшего совершенствования уголовного законодательства. Хотя после того, как в начале 2014 года в УК РФ была введена статья 280-прим, карающая за «публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации», считать Арктику чьей-нибудь еще, кроме как российской, опасно.

Возможный срок лишения свободы по этой статье пророчески описан еще в арктическом шлягере 1930-х годов «Лейся, песня»: «Шлем привет, товарищ Сталин, дома будем через год».

А началось тогда все с заметок в Интернете профессора ВШЭ Сергея Медведева, который, не покушаясь на секторальные суверенитеты арктических стран, предложил ввиду чудовищной экологической ситуации (Земля Франца-Иосифа, например, заполнена под завязку бочками из-под горючего) превратить Арктику, как Антарктиду, во «всемирный заповедник», запретив ее эксплуатацию в военных и коммерческих целях (коммерческий маршрут из Атлантического в Тихий океан).

С этим трудно спорить. Но в ситуации, когда враг у ворот, а «ледяная скрепа» не должна таять, а должна крепчать, за такие мысли можно и в самом деле отправиться отбывать срок в регионы, приближенные к арктическим.

Будем ждать выборов: они совсем уже скоро. И посмотрим, что начальство предложит электорату. Сколько ни вглядываешься в карту мира («русского мира»), ничего лучше Арктики не просматривается.

2015 г.

Беглый опрос профессиональных историков показал, что Сергей Девятов, начальник пресс-службы Федеральной службы охраны президента (ФСО), совсем недавно назначенный завкафедрой истории XX века истфака МГУ, действительно является историком. Но серьезных его работ по истории того самого XX века никто не знает.

Знаем-знаем-знаем все аргументы, сопутствующие, например, назначению всяких начальников всяких прикремлевских квазинаучных центров профессорами и заведующими базовыми кафедрами в том или ином высшем учебном заведении. И среди таких людей со специфическими должностями попадаются настоящие профессионалы.

О системе, близкой к госбезопасности, и говорить нечего: белая кость, да еще с доступом к таким секретам, что вам и не снилось. Еще аргументы?

Вузам тоже жить надо, и предоставление мест участникам совещаний на Старой площади, а то и в более пикантных местах, – это своего рода барщина и оброк. Даже несмотря на то, что среди этих персонажей обнаруживаются личности, к науке (гуманитарной, естественно) никакого отношения не имеющие, зато являющиеся ну совершенно одиозными, например из старого сурковского круга. Есть среди них и заслуженные люди, но получившие кафедры и даже факультеты (как говорила моя преподаватель истории КПСС на юрфаке МГУ, «nota bene на полях!») за номенклатурные заслуги. Например, за активное участие в становлении и развитии какой-нибудь «Единой России».

Но при чем здесь настоящая академическая наука? Да еще в мире, где любая отрасль знания становится не «совершенно секретной», а интернациональной, со свободным перетеканием кадров и информации из страны в страну. Как говорил В.И. Ленин, «коммунистом (если уж на то пошло. – А.К .) можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество», – точно мужчина на PhD в Гарварде (точнее, где-нибудь в немецких или французских университетах) мог претендовать с таким прогрессивным подходом.