Сергей Кара-Мурза - Мысли быстрого реагирования

1.01.2012

Меня мало волнуют выборы — не здесь решается наша судьба. Ее надо строить, и строительство будет долгим, так что время для настоящих выборов еще не пришло, и отвлекаться на это мне не хотелось бы. Но и не хочется, чтобы кто-то по глупости или из корысти превратил очередную выборную интригу в цепной процесс обострения множества конфликтов, которыми пузырится наше болото, а то и довел бы этот процесс до катастрофы. Глупее (для нас) в нашем положении не придумаешь, а если это делается, чтобы сорвать зачатки строительства, — затея нормальная, испытанная (полезная не для нас).

Поэтому выскажу несколько тезисов. Что-то покажется любопытным, но в целом, думаю, не понравится почти никому. Ведь все хотят, как лучше, а главное — чтобы честно. Разве может из этого выйти глупость?

Считается бесспорным, что на выборах 4 декабря были подтасовки, «Единая Россия» хапнула себе лишнего («украла наши голоса!»). Вопрос поднят на уровень ценностей, так что сколько «украла» — не важно. Торг тут неуместен! А может, и уместен, но мы не о нем. Берем вопрос в принципе, в его чистоте. Тут-то и начинаются сомнения.

Вот самый неприятный вопрос: а кому в РФ нужны честные выборы (можно перечислить все социальные группы, начиная с благородных интеллигентов и студентов до красавиц и гопников)?

Примем, что «честность выборов» есть ценность, в общем, положительная. Я уважаю Касьянова и Ксюшу Собчак за их приверженность этой ценности (хотя бы избирательно, в приложении к Чурову). Говорят, правда, что со многими другими типами честности они ведут себя вольно. Ну, да ладно, а за эту честность — респект им.

С другой стороны, ценности не болтаются, как пельмени в кипятке, а встроены в системы. И тут возникает несуразица: почему целые толпы образованного народа, в общем отвергая демократию, вдруг требуют: вынь да положь им честные выборы? Ведь эта «честность выборов» — маленькая деталь в той ржавой инсталляции под названием «Демократия», которую мы поставили в Москве для вида. Не приняли и поломали эту машину сначала Ельцин и вся его рать, а затем, в условиях начавшейся холодной гражданской войны, и большинство населения. Рано, мол, нам. Мы — как начальство.

Все всегда знали, что выборы — ритуал, спектакль, и равнодушно принимали обман как мелочь, ибо не она решала исход нашей окопной войны. Сколько уж таких выборов прошло, мало кто интересовался. Так чего вдруг стали брыкаться? И кто?

Взбрыкнули именно новый «средний класс» и кандидаты попасть в него. Неужели из-за своей немыслимой приверженности к честности? Одна из версий состоит в том, что средний класс взбрыкнул из-за предчувствия, что до него дошла очередь на ощипывание. Это серьезный повод.

За 10 лет из вузов выпустили 5-6 млн «офисной интеллигенции», которая избегает служить в армии, не пашет землю и может жить только в уродливой экономике Трубы. А за ней тянется и вся молодежь, которую уже трудно загнать на фабрики и в коровники — лучше поработать у телевизора или в Интернете. Но тучные годы прошли, грядут перемены, объективно придется сократить потребительские претензии среднего класса: олигархов у нас мало, у бедняков в карманах пусто, обобрать можно только «средний класс».

Значит, эту образованную публику жизнь погонит к какой-нибудь производительной работе (например, убирать снег, экономя на мигрантах). Замаячила такая угроза. А у этой публики есть иллюзия, будто Медведев, как человек очень продвинутый, был бы их спасителем от такого «казарменного капитализма». Вот они и вышли на площади, выплеснув свою печаль и надежды в виде недоверия Чурову. Кто-то умный подсказал: тут, мол, слабое место режима, давите сюда!

Да, точка больная. Как показал опыт, догма «честных выборов», навязанная слаборазвитым демократиям, сразу сделала их покладистыми — все поползли к сапогу империалиста. Чуть выборы — надо просить контингент миротворцев. По всем ним прошла волна гражданских войн из-за «фальсификации подсчета голосов», после чего установились коррумпированные режимы. Мы этот процесс затянули, покуда не иссяк советский здравый смысл. Украина первая провела эту операцию, да хлебнула горя, так что начался откат к карающему патернализму (не тот патернализм, которого хотелось бы, но все-таки приятно).

Вообще-то социальные противоречия в РФ, если взглянуть в преисподнюю, где мыкает горе половина населения, надо трактовать как холодную гражданскую войну. Но в такой ситуации «честные выборы» — нонсенс. Уже потому, что мыкающая горе часть в основном и не ходит на выборы.

Для примера — маленький рассказик, как решалась проблема «честности выборов» в крестьянской России, именно в состоянии холодной гражданской войны. М.М. Пришвин в деревнях записал ход таких выборных собраний после Февральской революции. Вот один случай — 3 июля 1917 г.

Выборы в комитет — дело важное, так как комитет, в отличие от совета, ведет хозяйственные дела (и земельной собственности, и арендной платы). Кандидат — некто Мешков («виски сжаты, лоб утюжком, глаза блуждают. Кто он такой? Да такой — вот он весь тут: ни сохи, ни бороны, ни земли»). Мешков — дезертир и вор. Но ведущий собрание дьякон находит довод:

«— Его грех, товарищи, явный, а явный грех мучит больше тайного, все мы грешники!

И дал слово оправдаться самому Мешкову. Он сказал:

— Товарищи, я девять лет назад был судим, а теперь я оправдал себя политикой. По новому закону все прощается!

— Верно! — сказали в толпе.

— Благодарю вас, товарищи, — ответил Мешков. — Теперь я посвящу вас, что есть избирательная урна. Это есть секретный вопрос и совпадает с какой-нибудь тайной, эту самую тайну нужно вам нести очень тщательно и очень вежливо и даже под строгим караулом!

И призвал к выборам:

— Выбирайте, однако, только социалистов-революционеров, а которого если выберете из партии народной свободы, из буржуазов, то мы все равно все смешаем и все сметем!».

Нравится, не нравится — такая реальность возникает в иные периоды.

Подойдем с другого края.

Хорошо было бы митингующим в Москве задать такой вопрос: государство коррумпировано, элита вообще не следует нормам права и морали — объедает страну и половину населения. Коррупция стала системообразующим фактором, без нее никак. Какие же тут «честные выборы»? Как может предприятие «выборы» крутиться без системообразующего фактора? Это какой-то идеализм. Выборы — тип коррупции, по сравнению с другими — почти безобидный; почему же именно к нему такая неприязнь? Чего только у нас не творилось — взять хоть приватизацию как всеобщее «ограбление народа». Никаких митингов! Значит, не из-за фальсификации сыр-бор, хотя толпа на площади, возможно, себя в этом уверила.