Виталий Третьяков - Конфликт с Западом. Уроки и последствия

Да и сами отношения с разного рода вооруженными (и часто Европой вооружаемыми) группами вне Европы. Для нее это в одном случае всего лишь «вооруженная оппозиция», в другом – «террористы», в третьем – «повстанцы»… Европе давно бы пора прекратить делить террористов на плохих, которые действуют против стран граждан Евросоюза, и хороших – которые приносят смерть гражданам стран, не желающих выполнять то, что им диктуют из Вашингтона, Брюсселя, Лондона, Берлина или Парижа.

7) Фундаментальные европейские ценности фундаментально меняются каждые полвека, а то и каждый день – в зависимости от прямого интереса, порой чисто спекулятивного – финансового, политического или простого высокомерия. Что же в них тогда фундаментального? То свобода слова и печати, то политкорректность и чуть ли не уголовные наказания тем, кто трактует те или иные исторические события иначе, чем полагается – порой и законом. То религиозность (кто яростнее всех клеймил атеизм и богоборчество большевиков в России?), то секуляризм. То право наций на самоопределение, то нерушимость границ. То традиционная семья и родительский авторитет, то однополые браки, какие-то фарсовые родитель № 1, родитель № 2, официальное доносительство детей на настоящих родителей и пр. То продление жизни безнадежно больным, то эвтаназия. То открытое общество и мультикультурализм (хотя всем известно, что половина европейцев до сих пор латентные или открытые националисты и даже расисты), то закрытие границ, заборы и стены, и какие-то особые неприкосновенные «европейские ценности». Почему неприкосновенные, если они все время меняются?

Если Европа каждые полвека, а теперь и чаще, шарахается из стороны в сторону, то почему остальной мир должен шарахаться вместе с ней?

8) И еще пора бы вспомнить, что современный политический терроризм родился не на Востоке, а в Европе; что именно европейские страны, а отнюдь не исламские, развязали все войны, которые называются мировыми и являлись таковыми, не нося этого названия; что именно в Европе изобретено все оружие, которое теперь используют террористы по всему миру. Да вообще все современное оружие. Так что – по исторической правде – не Европе учить миру и гуманизму все другие цивилизации и народы! В этом плане Европе, напротив, как раз нужно бы стыдливо всех других послушать…

9) Наконец, так называемым европейцам пора понять, что в своей безумной вражде к России они сами отталкивают от себя не только своего главного потенциального союзника в борьбе с любым терроризмом, но и отрывают от себя гигантский кусок европейской цивилизации, причем отрывают исключительно потому, что Россия не хочет жить по европейской указке и приказам из Брюсселя.

Теракты, подобные тому, что произошел в Париже 7 января, увы, но несомненно, будут продолжаться в Европе. По крайней мере, до тех пор, пока Европа не отрешится от своей фанаберии и уже утомившего весь мир европоцентризма. Пока Европа не поймет, что она не образец для подражания, причем навязываемый всем вооруженной силой, а всего лишь равная среди равных. Пока Европа не перестанет совать свой нос в дела других стран и народов, особенно если ее об этом не просят. Пока, наконец, Европа не начнет спасать саму себя, а не другие цивилизации и народы, которые в ее (да еще американцев) мессианстве давно уже не нуждаются. И если их до этого доведут, ответят таким контрмессианством, что от Европы останутся только дворцы, замки и автобаны.

2015 г.

К сожалению, трагедия с убийством сотрудников французского еженедельника Charlie Hebdo все явственней раскручивается в сторону фарса и политической провокации, за которыми, увы, рано или поздно последуют новые подобные трагедии.

И раскручивают в этих направлениях трагедию те, кто настаивает на праве карикатуристов, юмористов, журналистов и людей прочих подобных профессий осмеивать, а фактически – со смехом оплевывать все и вся, включая чужие святыни.

Поразительно, что этим занимаются люди, которые одновременно твердят как о своей толерантности, а в данном случае даже и протестуют против исламофобии, хотя, на мой взгляд, именно они эту исламофобию и разжигают.

Массовое убийство сотрудников редакции Charlie Hebdo – это преступление. Тут никакого сомнения нет. Кто совершил это преступление – известно. Они уничтожены. Но что привело к этому преступлению? И что ждет Европу впереди, если она по-прежнему будет поклоняться только своим «ценностям», издеваясь над чужими или оскверняя их, хотя бы и только словом или рисунком?

Я журналист, и убеждать меня в ценности и необходимости свободы печати, свободы СМИ и свободы самовыражения не нужно.

Но если эти свободы используются для осмеивания того, что является святынями для других людей, тем более религиозными святынями, то либо сам институт этих свобод ущербен, либо им пользуются люди, лишенные какого-либо уважения ко всему, кроме своего собственного мнения, или провокаторы, или просто неумные люди, не способные понимать последствия своих поступков.

Причем ведь в данном случае речь идет о святынях, являющихся таковыми для сотен миллионов людей, и на протяжении нескольких сотен лет. Считать, что среди этих сотен миллионов не найдется нескольких человек, которые попытаются ответить на оскорбление теми способами, которые они сами считают приемлемыми, – это и есть в лучшем случае глупость.

Даже странно объяснять, что если, например, в каком-нибудь школьном классе группа учеников будет постоянно осмеивать то, что один из сверстников считает для себя сверхценностью – например, его религию, его родителей, наконец, просто его как личность (хороши эти религия, эти родители и эта личность с точки зрения других или плохи – неважно), – то рано или поздно это приведет к драке. В предельном случае – либо к самоубийству, либо к убийству обидчиков. Если даже у них выдающееся, по их мнению, чувство юмора.

После парижской трагедии в Сети быстро разошелся рисунок с рождественской обложки еженедельника Charlie Hebdo, «героями» которой стали христианские Бог-отец, Бог-сын и Святой дух. Похабный рисунок, в котором лично я не вижу ничего остроумного, тем более что по сюжету он прямо совпадает с тем, что я многократно в своей жизни видел, но только в общественных туалетах, причем самого низкого пошиба.

Я человек неверующий. И в этом смысле сортирный рисунок с обложки еженедельника меня никак не впечатлил. Но я прекрасно понимаю, какие чувства может вызвать такой публично растиражированный рисунок у верующих христиан. Если сейчас в Европе принято на подобные публикации не обращать внимания или считать их образцом остроумия и свободы творчества, то это дело европейских христиан. Но почему европейцы думают, что неевропейцы и особенно верующие других религий обязаны также безразлично и безропотно к этому относиться? Тем более когда «европейское остроумие» касается их религиозных святынь?