Александр Каревин - Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины

Взятие в 1695 году малороссийскими (ими командовал Мазепа) и великороссийскими войсками татарской крепости Кизикирмен объявляется грандиозным событием мирового значения. «Победа имела огромный резонанс во всей Европе, — сообщает Таирова-Яковлева. — Со времен Вены подобного удара туркам не наносили». Между тем «ученой» даме, на тот момент числившейся в Санкт-Петербургском университете при кафедре истории славянских и балканских стран, можно бы было знать (ну хотя бы в энциклопедии посмотреть), что в период с 1683 года (разгром турецкой армии под Веной) и до 1695 года произошло отвоевание у турок австрийцами восточной Венгрии, Славонии, Баната, взятие Буды, Белграда, захват венецианцами ряда важных крепостей в Далмации, отвоевание ими же Мореи. Все эти нанесенные Османской империи удары были куда более серьезными, чем взятие Кизикирменского городка.

Касаясь истории церкви, Таирова-Яковлева отмечает, что после смерти Иова Борецкого казаки возвели «на должность митрополита» Петра Могилу, в то время как киевским митрополитом в действительности стал Исайя Копинский. Петр Могила занял кафедру митрополита уже после него. И возводили церковных иерархов «на должность» не казаки. Много в «Мазепе» заурядной путаницы. К примеру, на одной странице Иван Искра (соратник Василия Кочубея) именуется внуком известного казацкого вождя Якова Остряницы, а на другой — его правнуком (правилен первый вариант). В одном месте книги утверждается, что генеральный писарь контролировал всю переписку гетмана, а в другом — что гетман мог переписываться «и без ведома генерального писаря». На одной и той же странице сначала сообщается, что Мазепа перешел к шведам «без всякого предварительного соглашения», а потом (в следующем абзаце) — что «перед лицом наступления шведов Мазепа заключил с ними соглашение и тем самым пытался спасти Украину от разорения (как русскими, так и шведскими войсками)». Утверждается, что Василия Кочубея гетман в первые годы правления «считал доверенным человеком, делился с ним своими переживаниями», затем же сообщается, что Кочубею он «не верил никогда, с самых первых дней своего гетманства».

Последнее утверждение вызывает сомнение еще и потому, что опирается тут «ученая» дама на письмо Мазепы к Меншикову, где будто бы есть подтверждающие данный тезис высказывания («Кочубей исконный мой есть враг, который от начала моего хлопотливого гетманства всегда был мне противный» и т. д.). Исходя из этого Таирова-Яковлева считает «совершенно невероятным», чтобы гетман мог доверить Кочубею свои тайные планы. Однако упомянутое письмо к Меншикову было написано Мазепой в марте 1708 года, как раз когда гетман узнал о донесении Кочубея и отношение его к «предателю» резко ухудшилось.

Кстати, с Василием Кочубеем связаны еще несколько авторских «проколов». К этому деятелю она испытывает явную антипатию, объявляя его «туповатым», с «местечковой ограниченностью взглядов». С другой стороны, тот же Кочубей, по уверению сочинительницы, играл «ключевую роль» в свержении Самойловича, тайно поддерживал мятеж Петрика. Резонно спросить: мог ли туповатый и ограниченный человек руководить успешным заговором, в течение многих лет ловко плести интриги? Однако ставить такой вопрос излишне, ибо и «туповатость» Кочубея, и его «ключевая роль» в интригах и заговорах — плод авторского вымысла.

Еще один пример неубедительности «ученой» дамы — ее комментарий к содержавшемуся в донесении Кочубея известию о том, что Мазепа планировал убить Петра I, заманив его в Батурин. «Представить, что верующий православный, стремившийся до последнего сохранять союз с Россией (это все о Мазепе! — Авт. ) и отступиться от него лишь в крайнем случае, когда обоснованность этого поступка будет очевидна для Европы, станет покушаться на подлое убийство, — более чем невероятно», — заявляет Таирова-Яковлева. И она же именует Мазепу «талантливым последователем Макиавелли», даже одну из глав своего сочинения называет «Ученик Макиавелли», вероятно позаимствовав это название из книги украинского русофобствующего псевдоисторика Сергея Павленко «Миф про Мазепу», где тоже есть соответствующий заголовок. (В пользу данного предположения говорит тот факт, что данную книгу «ученая» дама не упомянула в списке использованной литературы, хотя в более ранних своих работах на нее ссылается.) Между тем Макиавелли как раз и известен тем, что считал вполне допустимым для достижения политических целей любые средства, самые преступные и аморальные, включая подлое убийство. Создается впечатление, что часто вспоминающая итальянского мыслителя, объявляющая Мазепу его учеником и вместе с тем глубоко верующим православным человеком сочинительница просто не понимает, о чем пишет.

Впечатление такое складывается не только в отношении Макиавелли. Скажем, Таирова-Яковлева уверяет, что по одному и тому же русско-польскому договору о «вечном мире» (1686 год) «Подолье попало под власть Турции», все договоры с турками аннулировались и Москва вступала в антитурецкую Священную лигу. Автор даже не задумывается, как Подолье могло попасть под власть Турции по договору, в котором Турция участия не принимала и который к тому же носил антитурецкую направленность. На самом деле эта область вошла в состав Османской империи по польско-турецкому договору 1672 года, а в 1686 году Польша пыталась вернуть ее с помощью России.

Это ошибки в деталях. Есть и более серьезные. Неправомерно, например, трактовать переход Мазепы к шведам как «русско-украинский конфликт». Ведь известно, что Украина не поддержала гетмана-перебежчика. Вместе с великорусами украинцы (малорусы) отражали шведское нашествие. Имя же Мазепы в сознании малорусского народа надолго стало синонимом предательства.

Точно так же несправедливо утверждать, будто крепостное право на Украине «ввели только в конце XVIII века при Екатерине ІІ», а при гетманах его «не существовало». Крепостнические порядки в Малороссии старательно устанавливались именно гетманами (Мазепой особенно) и другими представителями казацкой старшины. Екатерина II в 1783 году официально оформила положение, которое уже было в реальности. Вряд ли правомерно проводить «прямую параллель» между вынужденным разрывом польским королем Августом II антишведского союза с Россией и предательством Мазепы. Август II был главой суверенной страны, а Мазепа — царским подданным, руководителем одного из регионов Русского государства.

И уж конечно, не имеет ничего общего с исторической правдой давно опровергнутый миф о «Батуринской резне», который Таирова-Яковлева тужится распространять, демонстрируя, как обычно, собственную неосведомленность. Например, она сообщает о неудачных попытках Меншикова «взять хорошо укрепленный город штурмом». На самом деле город был укреплен плохо и взяли его с первой попытки. Видимо, столь усердно бичующая Кочубея «ученая» дама недостаточно внимательно читала его «донос», где сообщалось и о состоянии гетманской столицы: «Батурин 20 лет стоит без починки, и того ради валы около него всюду осунулися и обвалилися; взглядом того и одного дня неприятельского наступления отсидеться невозможно».