Михаил Делягин - Новая Россия. Какое будущее нам предстоит построить

Пока эти действия еще остаются кратковременными, но есть основания полагать, что по мере развития социальных технологий увеличение их мощности и эффективности позволит на наших глазах и с нашим участием решить эту проблему.

Таким образом, информационные и следующие за ними социальные технологии освобождают социализм как идею достижения справедливости за счет коллективного развития личностей от неотъемлемо присущих и в итоге убивающих его пороков, свойственных индустриальному обществу, и тем самым превращают его из преждевременно реализованной утопии в практическую возможность, а значит — и в необходимость.

В рамках традиционных, привычных нам рыночных отношений и демократии информационные технологии сделали с людьми то же самое, что неоколониализм сделал с якобы освободившимися от колониального гнета народами Африки и Юго-Восточной Азии: им дали формальную возможность развиваться только для того, чтобы тут же менее прямыми и заметными, более сложными и потому более эффективными методами полностью лишить их всякого шанса воспользоваться этой возможностью.

Это не значит, что мы обречены на расчеловечивание и рабство (ибо абсолютное доминирование также делает господина рабом, хоть и иным, чем лишенные им свободы и тем самым обращенные в предметы временно живые люди).

Возможности, предоставляемые информационными и социальными технологиями совместному прогрессу и развитию личности как части разнообразных общностей, дают шансы не только закрепощению, но и освобождению.

И это значит, что ситуация вновь повторяется.

Воля к свободе, общему развитию, коллективизму и солидарности вновь противостоит воле к грабежу и насилию, а технологические изменения позволяют возобладать как тем, так и другим. В отдельных обществах могут победить те или иные, но в мире сложится, как обычно, тяготеющий к середине, к объединению и взаимному перевариванию противостоящих друг другу крайностей, непредставимый нам пока в деталях синтез, относительно гармоничное сочетание общественной справедливости и индивидуальной свободы на новом уровне развития производственных технологий и организационных технологий организации общества.

Однако для этого надо бороться: достичь частичной справедливости возможно лишь в том случае, если приложить все силы для достижения справедливости абсолютной.

Лидером нового мира будет, как и в прошлые эпохи, наиболее свободное, демократическое, обеспечивающее развитие личности общество (богатство является важным, но отнюдь не главным фактором лидерства, уступающим по значению способности объединить и мобилизовать широкие массы людей общими и индивидуальными перспективами). С 20-х до конца 70-х мировым лидером являлся Советский Союз, затем, по мере его деградации, одушевляющим мир примером стали США.

На нынешнем этапе они утрачивают свою роль: им нечего предложить людям и обществам, кроме более или менее жестокой, но в целом вполне безысходной эксплуатации.

Личную свободу, совместное участие в управлении и внятные перспективы совместного развития сможет предложить лишь общество, отрицающее рынок и эксплуатацию как фундамент общественной жизни. Если людям, разделяющим описанные ценности, удастся создать его, опираясь на информационные и социальные технологии, такое общество станет новым лидером всего человечества, которое наполнит своим смыслом всю принципиально новую эпоху, в которую мы входим.

В противном случае она станет возвратом в новое Средневековье и обречет нас на страшные и, что самое важное, бессмысленные жертвы.

Сегодня все вновь зависит от человека, от его выбора и стремления: если он будет работать над собой, стремиться к самосовершенствованию и прогрессу, к новым умениям и чувствам, к роли творца, а не потребителя, то он сделает качественно новый, головокружительный шаг по лестнице эволюции, который боялись себе представить даже фантасты.

Попытка остаться в нише потребительства, пусть даже эмоций и ощущений, а не вещей, приведет нас к нищете и рабству.

Это не экономический и даже не политический, а этический и во многом даже религиозный выбор: своим поведением, своими реальными, а не декларируемыми ценностями нам предстоит вновь ответить на вопрос о самой нашей сущности, о том, что есть человек.

Эта перспектива пугает, как и всякое прямое соприкосновение отдельной личности с историей и ответственностью за будущее.

Однако человек вновь получил возможность определять свои долгосрочные перспективы, причем выбор его всецело определяется исключительно ответом на вопрос, зачем он живет. Если смыслом его жизни является прогресс для всех, закрепостить его будет невозможно. Если же он будет стремиться лишь к личному благу, то даже осознанное и прямое желание свободы не позволит ему избежать рабства и его чудовищных последствий, и чем менее он будет сознавать свое рабство, тем страшнее оно будет для него.

В этом проявляется жестокая, но высокая справедливость современных технологий: искушая и угрожая, они предоставляют нам огромные возможности и вновь отдают нашу судьбу всецело в наши собственные руки.

High-hume — современные эффективные технологии, направленные на преобразование человека — как его сознания, так и его тела. Наиболее традиционные сферы практического применения — управление, педагогика и здравоохранение. Термин введен по аналогии с high-tech , под которым понимаются современные эффективные технологии, направленные на преобразование окружающей природы.

С англ. non-government organization — неправительственная организация.

«Индустрия борьбы с табаком: субъекты, технологии, каналы влияния». Доклад. Центр по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти. Научный руководитель П. А. Толстых. М., 2011.

Запрещено в России как террористическая организация.

См., например: Ю. Чжан, Д. Холлидей. Неизвестный Мао. — М.: Центрполиграф, 2007.

Другой причиной повышенного внимания к родственным связям у многих малых народов является, как разъясняют этнологи, стремление избежать близкородственных браков, неизбежно ведущих к вырождению.

На самом деле речь идет о базовых элементах культур рыночного и традиционного общества: Европа раннего Средневековья была вполне азиатской с точки зрения самосознания людей, и лишь развитие рынка обособило личность и выделило ее из слитно-роевого коллективного существования.

С другой стороны, в российской культуре нет ни одного собственно азиатского элемента — это европейская по содержанию, но традиционная по природе и формам существования культура.