Эрик Форд - Путин и Ротшильды. Игра на миллиарды

С полным правом Генц подчеркивает то обстоятельство, что пять братьев рассредоточили свое предприятие в пяти важнейших центрах. Одновременно это были и главные центры политической жизни. Амшель Майер, старший сын, вел все дела родового дома во Франкфурте, куда сходились все нити фирмы. Натан и Джеймс еще при жизни отца переехали в Англию и Францию и основали свои фирмы в Лондоне и Париже. Соломон поселился в имперской столице Вене, откуда князь Меттерних правил всей политикой в Европе. Карл Майер основал свой банк в Неаполе, который через империю Бурбонов обеспечивал деньгами и другие итальянские города, даже Ватикан.

В XIX веке пять братьев выпускали государственные займы почти для всех стран, что дало дому Ротшильдов возможность превратиться в абсолютную финансовую монархию. О пяти финансистах Берне писал: “Устойчивое равновесие в Европе поддерживалось евреями. Сегодня они дают деньги одной власти, завтра – другой, всем по очереди и заботятся таким образом о всеобщем мире”.

Неоднократно возникал вопрос, почему у дома Ротшильдов не было своих филиалов в Берлине и Петербурге. В Берлине утвердились банки евреев Мендельсона и Блайхредера, не считая многочисленных мелких банков. Именно банк Блайхредера установил тесные отношения с прусским государством, с Гогенцоллернами и с князем Бисмарком. Поэтому Ротшильды избрали здесь путь сотрудничества с банком Блайхредера, сделав его своим представителем в Пруссии. Ведущей финансовой силой Петербурга был дом Штиглица. Когда Ротшильды попытались обосноваться там, барон Штиглиц своим личным обращением к царю помешал открытию филиала “еврея” Ротшильда. [Здесь Генрих Шнее не совсем прав. Как мы покажем далее, Ротшильды смогли найти «нужных людей» при дворе русского царя Николая I и имели на него немалое влияние. – Прим. авт. ]

Без ущерба для тесных и доверительных взаимоотношений между пятью братьями каждый из них умел в своей более узкой сфере поддерживать превосходные отношения с компетентными и влиятельными членами правительства. Еще и сегодня достойна удивления их информационная служба, всегда вовремя оповещавшая обо всех политических и финансовых намерениях. Если они намеревались получить крупный и прежде всего долгосрочный государственный заем или добиться монопольного положения в какой-либо определенной экономической области, то не боялись огромными взятками привлечь на свою сторону министров, партии и даже парламенты. Во Франции Джеймс пользовался этой системой с особым размахом.

Постоянному единству пяти братьев не могло помешать и то обстоятельство, что различные политические течения последующих десятилетий оказали влияние на их убеждения. Англия и Франция, так называемые западные державы, проводили либеральную политику, поэтому и предпринимательская деятельность братьев Натана и Джеймса проходила более свободно, раскованно по отношению к правительству, которое было более демократичным, чем в странах Центральной Европы. Амшель во Франкфурте и Соломон в Вене, как и их последующие поколения, оставались тесно связанными с правящими династиями, были настроены консервативно и поддерживали более близкие отношения с аристократическими кругами своих стран. Карл Майер в Неаполе, будучи евреем-финансистом, имел даже связи с Ватиканом и за свои займы был награжден высшими орденами папства. Именно консервативная держава Австрия возвела братьев Ротшильдов в дворянство и присвоила каждому впоследствии звание имперского барона.

Из пяти братьев блестящим даром финансиста обладал третий, Натан. Он больше всех способствовал процветанию и повышению авторитета дома Ротшильдов. Благодаря служебному рвению, проявленному во время наполеоновских войн, он сумел приобрести полное доверие английских политических деятелей и пользовался им на протяжении всех пятидесяти лет своей деятельности. Как его отец Майер Амшель полвека верой и правдой служил гессенскому курфюрсту, так и Натан в Лондоне постоянно сотрудничал с Джоном Чарльзом Гаррисом, который вначале был личным секретарем английского канцлера казначейства, потом начальником по снабжению союзников и британских войск, сражавшихся на континенте, а в конце концов и канцлером казначейства.

В 1798 году Натан переехал в Англию, где, будучи агентом своего отца, скупал в Манчестере изделия фабрик, став таким образом коммерсантом, полезным в торговле дома Ротшильдов. Позже Натан рассказывал одному из гостей о своих начинаниях:

“Во Франкфурте было слишком мало места для всех нас. Я вел дела с английскими товарами. Как-то приехал один англичанин, полностью владевший рынком. Он строил из себя великого человека и вел себя так, как будто оказывал нам милость, продавая нам свои товары. Я каким-то образом обидел его, и он отказался показывать мне свои образцы. Это случилось во вторник. Тогда я сказал отцу:

“Я сам поеду в Англию!” Я говорил только по-немецки, но это ничего для меня не значило. В четверг я уже уехал. Чем ближе была Англия, тем дешевле становились английские товары. Прибыв в Манчестер, я истратил все свои наличные на покупки. Все было очень дешево, и я получил большую прибыль. Вскоре я понял, что из этого предприятия можно извлечь тройную пользу: заработать на сырье, окраске и на собственном изготовлении. Фабриканту я сказал: “Я поставлю тебе сырье и краску, а ты мне – готовый товар”. Таким образом, я получил тройную прибыль и стал продавать дешевле других.

За короткое время с моими 20 тыс. фунтов стерлингов я получил 60 тыс. фунтов, двойную прибыль. Для достижения успеха я использовал только единственный принцип. Я сказал сам себе: “Что могут другие, то и я смогу”. Так я достиг уровня того англичанина с образцами и многих других. У меня было еще одно преимущество: коммерсантом я стал экспромтом, без всякой подготовки. Я все брал с собой и на месте заключал договор”.

В 1803 году Натан переехал в Лондон, а в 1803 или 1804 году основал там еще и сегодня существующий банк “Натан Майер Ротшильд и сыновья”. В 1812 году Джеймс основал в Париже фирму “de Rothschild Freres” (“Братья Ротшильды”). В 1816 году Соломон открыл в Вене банкирский дом “С.М. фон Ротшильд”, в 1820 году Карл Майер фон Ротшильд стал главой филиала в Неаполе. Родовой дом во Франкфурте вел Амшель Майер фон Ротшильд. Эти “Пять франкфуртцев” руководили всеми банками как единым совместным предприятием. Их содружество прежде всего уменьшало риск, возможный при крупных государственных займах. Так называемые пул-договоры обеспечивали общность интересов. Каждые три-пять лет братья встречались на собрании общества. Эти “пять пальцев одной руки” сумели до конца века пользоваться определенной международной привилегией на эмиссию крупных государственных займов.