Анна Очкина - Левая Политика. Между выборами и забастовками

Радикальное неприятие «войны с терроризмом» среди мусульман продолжает расти. Это в полной мере проявилось во время израильской агрессии в Ливане, несомненно, проявится снова при любом новом событии такого рода — например, усилении давления на Иран. Кроме того, значение мероприятий, организованных различными исламскими институтами, вроде Глобальной конференции мира и единства или «Ислам Экспо», собирающих десятки тысяч участников, продолжает расти и после июля 2007 года. Большая ошибка рассматривать снижение лишь одной из форм активности мусульман — участия в антивоенной коалиции — как тенденцию к социальной пассивности вообще.

С подобным ошибочным анализом связаны и проблемы SWP с пониманием социального адресата RESPECT. Так, активист SWP Джон Молинье утверждает в своей статье, что «электоральная логика приводит Гэллуоэя к попытке представить себя в качестве защитников интересов всей “мусульманской общины”, всё более превращая эту часть RESPECT в иждивенцев на содержании “общины”, а фактически — мусульманского малого бизнеса».

Действительно, RESPECT обращается к мусульманской общине в целом. Большинство британских левых, а теперь и SWP, утверждает, что RESPECT сознательно ориентируется на поддержку со стороны «лидеров» общины и идёт на политические компромиссы с малым и средним бизнесом. Однако если мы обратимся к актуальному анализу классового состава британских мусульман и реальных социальных отношений внутри общины, то легко увидим, что позиция SWP не имеет под собой никаких оснований.

Прежде всего, абстрактная «классовая» позиция левых совершенно не учитывает, что расизм затрагивает всех мусульман, независимо от их социальной принадлежности. Мусульманская община в Британии — одна из наиболее бедных и дискриминируемых частей общества:

— около 69 % британских мусульман живут в бедности;

— в 35 % мусульманских семей нет ни одного человека, имеющего работу. В целом безработица среди мусульман в 3 раза выше, чем в целом по стране;

— 73 % детей пакистанского и бангладешского происхождения живут за порогом бедности (в целом по Британии — 31 %);

— 32 % мусульманских семей живут в стеснённых условиях. Как правило, британские мусульмане больше нуждаются в жилье и гораздо чаще обращаются за получением социальных квартир.

— 28 % молодых мусульман не имеют работы;

— 20 % мусульман являются «самозанятыми» — часто на тяжёлых и вредных работах.

Именно среди этих людей, проживающих в беднейших городских районах, RESPECT завоевала массовую поддержку. Эта поддержка пришла не от малого бизнеса — она шла непосредственно от бедняков, от тех, кто ежедневно находится под гнётом эксплуатации.

Нищета и расизм — вот два фактора, определяющих жизнь британских мусульман. Независимо от социальной принадлежности мусульмане постоянно сталкиваются с дискриминацией и предрассудками. Это такая же реальность для водителя такси, как и для владельца бакалейной лавки. Растущий протест против расизма в сознании мусульман органично связан с протестом против внешней политики западных стран, основанной на двойных стандартах.

Отсутствие (до недавнего времени) политического представительства британских мусульман было прямым следствием социальной и экономической дискриминации общины. Лейбористы, получавшие на каждых выборах большинство мусульманских голосов, тем не менее, не делали ничего, чтобы как-то изменить положение этой части своих избирателей.

И сегодня, когда мусульмане видят политиков, готовых действительно выражать их интересы, они выражают им поддержку независимо от того, мусульмане эти политики или нет. Одной из главных причин моего, например, успеха на выборах стало то, что я дала мусульманам возможность обрести чувство собственного достоинства. Этот призыв к обретению достоинства и уверенности в себе обращён ко всем — и к безработным, и к лавочникам, и к незначительному меньшинству их более успешных мусульманам.

Конечно, есть мусульмане, которые живут в богатых предместьях в домах стоимостью в миллионы фунтов и владеют фирмами, где мусульманские бедняки работают за низкую зарплату и в исключительно тяжёлых условиях. Однако я не думаю, что эти люди когда-нибудь будут голосовать за левые партии. В то же время часть бизнесменов живёт и работает в мусульманских кварталах, они не оторваны от общин и у них много общих интересов с их братьями и сёстрами: борьба против расизма, против войны и за лучшее будущее тех депрессивных городских районов, где они живут. Именно население в таких бедных районах составляет основу электората RESPECT. И постоянная исламофобия побуждает многих мелких бизнесменов поддерживать нас. Вообще, в основе нашего обращения к мусульманской общине нет никакого места правой, антирабочей политике.

Тем не менее, в анализе, сделанном SWP, мы не находим ничего, кроме попытки свести многообразие социальной реальности к голому экономическому интересу. Если это упрощённо и неверно в отношении поддержки RESPECT со стороны части малого бизнеса, ещё более неверно это в отношении так называемых лидеров общины. Ведь главная причина, по которой эти люди приобретают вес и влияние в общине, — не их капитал, но их репутация.

Общины выходцев из Азии — это объединения иммигрантов. А каждый новый иммигрант старается поселиться там, где уже живут его родственники и земляки. В результате большая часть мусульман, живущих в Бирмингеме или Тауэр Хэмлетс, имеет общее происхождение, восходящее к старым семейным связям сельских районов Бангладеш, Пакистана и Кашмира. Эти связи внутри общины приносят реальную выгоду — прежде всего помогают людям, жившим до этого в азиатской деревне, освоиться на новом месте и обеспечивают им поддержку. Значение этой поддержки сложно переоценить, и члены общины никогда о ней не забывают, а люди, которые готовы её оказать, приобретают большое значение и авторитет среди мусульман. Посторонняя критика этой системы патронажа, взаимопомощи и базирующихся на них отношений, для многих наших сторонников и избирателей оскорбительна.

Конечно, многие лидеры общины часто злоупотребляют своим влиянием. Семейные и личные связи позволяют некоторым из них претендовать на контроль над сотнями голосов избирателей. Это также позволяет минимизировать реальные политические дебаты и, в худшем случае, способствовать прямой коррупции избирательного процесса.

Тем не менее, отношения внутри общины — реальность, от которой нельзя просто отвернуться. Семейные и клановые связи — не изобретение нынешних лидеров. Они восходят к традиционной социальной структуре Индии, Пакистана и Бангладеш и продолжают сохранять своё значение в связи с важностью взаимопомощи в условиях иммиграции. Эта социальная реальность имеет очевидные положительные и отрицательные стороны. И часто она выражается в реальном давлении на членов общины, которому мы можем и должны сопротивляться, противопоставляя ему ясные и чёткие политические принципы.