Борис Кагарлицкий - Левая политика. Текущий момент.

В погоне за астрономической прибылью строительные компании возводят только дорогие дома. Строительный рынок не только монополизирован, но и крепко защищён чиновниками, связанными с крупным капиталом. Доходных домов, где представитель «среднего класса» мог бы снять квартиру, практически нет. Вкладывать в них деньги считается глупым, выгодней продавать элитное жильё, получая прибыль сотнями процентов. Искусственно сохраняемый квартирный дефицит поддерживает высокий уровень цен, с каждым годом экономического подъёма всё сокрушительней бьющий по «среднему классу».

Аналитики спорят о том, будет ли дальше продолжаться рост цен на жильё или произойдёт обвал. Однако практика опережает выводы экспертов. Многие представители «среднего класса» уже не могут снимать квартиры (даже однокомнатные) и вынуждены переселяться в комнаты. На зарплату в тысячу долларов теперь очень трудно жить одному, а самостоятельность и материальная независимость — важные признаки «среднего класса». Их потеря рассматривается многими как катастрофа. Однако работодателей и государство такие пустяки не беспокоят.

Отдых за рубежом был первым «предметом роскоши», который либералы подарили «среднему классу» в начале 1990-х годов. О нём говорилось, как о важном достижении капиталистических реформ. Однако средние слои могут позволить себе только недорогие поездки. А по мере того, как численность «среднего класса» выросла, обнаружилось, что отдых в Турции или Египте утратил былую элитарность.

Сфера услуг также представляет собой предмет неудовольствия «среднего класса». Бары, кафе и рестораны годы изображались в 1990-е как завоевания рынка. В определённый период это действительно выглядело достижением. Но, парадоксальным образом, чем лучше чувствовала себя экономика, тем меньше свободных денег оказывалось в кармане у «среднего класса». К 2007 году тенденция прорисовалась со всей очевидностью: бутерброды медленно, но верно, пожрали ланч.

Личный автомобиль — весомый признак «среднего класса» на Западе — в России для многих является слишком дорогим удовольствием. В Москве и других больших городах он часто ещё и не даёт выигрыша во времени, затраченном на дорогу. Многие представители средних слоёв предпочитают пользоваться общественным транспортом, который тоже дорожает вместе с другими услугами и товарами на рынке. Отказываясь от поддержания общественного транспорта, государство способствует повышению цен на билеты. Здесь, кстати, средний слой российского общества проходит интересную школу. Исчезает типичная для старшего поколения иллюзия, что государство — это всегда хорошо. Буржуазное государство оказывается не только не лучше буржуазии, но подчас и хуже. Помощи от государства «средний класс» не ждёт, и правительство тоже на него не рассчитывает. Государство обслуживает лишь интересы корпораций. Эта связь далеко не всегда понятна «среднему классу», но, чтобы открыть её, вряд ли необходимо много времени.

Часто представители «среднего класса», получающие зарплату в долларовом эквиваленте или наличной валютой, имеют серьёзные проблемы в связи с так называемым укреплением рубля. Этот восхваляемый официальными политиками и экономистами процесс бьёт их по карману с нарастающей силой. Доллар постоянно (почти три года) падает по отношению к рублю, а цены в рублях непрерывно растут. И хотя темпы инфляции не превышают 20–30 % в год (официальные цифры, конечно, ниже), заработную плату никто не повышает.

В первые годы экономического подъёма в Москве в ряде фирм вошло в привычку регулярно повышать сотрудникам зарплату. Некоторым это казалось подарком от руководства или проявлением корпоративной солидарности. Конечно, это был самообман. Компании повышали оплату труда, стремясь сохранить своих работников, поскольку конкурирующие фирмы тоже испытывали потребность в специалистах. В регионы такая политика пришла чуть позже, и в ряде областей страны уже замедлилась или прекратилась, демонстрируя, что вместо дефицита на рынке труда теперь имеется избыток рабочих рук.

Поначалу зарплата могла подскакивать в два и даже в три раза за год (первоначальный уровень был очень низким), но теперь даже пятипроцентное повышение выглядит невероятным. Компании, в особенности фирмы-гиганты, заканчивают год с фантастическим ростом прибыли, но на собраниях коллективов руководство уверенно говорит: повышения зарплаты не будет, не нравится — ищите другое место. Офисный «средний класс» разводит руками и обижается на корпоративную этику, в которую его уже почти заставили поверить. Вместо родной семьи компания оказывается классовым врагом.

Смена места работы — самое простое решение задачи. Но все фирмы предлагают примерно один уровень зарплаты. Тратить приходится больше — зарабатывать меньше. Неизменное состояние зарплаты по многим, ещё несколько лет назад очень перспективным профессиям в Москве делает их далеко не такими выгодными.

В уравнении рынка труда есть ещё одна интересная составляющая, о которой представители «среднего класса» почти ничего не знают. Это уровень оплаты промышленного труда. Чем выше зарплата рабочих на заводах, тем выше должна быть зарплата в других, смежных либо надстроечных, областях. Когда рабочие (их верхний слой тоже относится к «среднему классу») добиваются от капитала повышения зарплаты, то работодатели вынуждены повышать оплату и надстройке, а с ней — и смежным секторам. Иначе менеджмент потеряет интерес к своей деятельности, а аналитики просто разбегутся. Рабочая профессия, не требующая университетского диплома, окажется существенно выгодней.

Сегодня по договорённости с «ночным сторожем» отечественного капитала — российским государством — на внутренний рынок допускаются иностранные фирмы. Намечен срок вступления во Всемирную Торговую Организацию. Сращиваются национальные монополии и зарубежный капитал. Капитал приумножает себя. Между тем, ничего не выиграв от экономического роста, но, существенно увеличившись, этот экономический класс задаёт себе резонный вопрос: «Кто я такой?»

Первое, что можно сказать в ответ, знает каждый представитель среднего слоя: «Ты — наёмный труд». Но что это означает? Ответ «да» означает важную стадию в росте классового сознания, только, очевидно, не «среднего», а другого класса. Если человек продаёт свою рабочую силу — и это, и только это, является источником его существования, — то социально-экономическая сущность такого человека — рабочий, пролетарий. В этом определении не так важно, составляет его заработная плата 50 или 1000 долларов в месяц. Принципиально, что средством существования работника является продажа им своих способностей, навыков — своей рабочей силы.