Андрей Савельев - Миграционный потоп. Закат Европы и будущее России

Проблема состоит в том, чтобы понять нацию как трансцендентную реальность, которая реальнее многих иных субъектов политики. Нацию надлежит опознавать непосредственным переживанием (чувство национальной идентичности), прозрением высшей миссии (национальная гордость, чувство избранности). «Инстинкт переходит в сознание, а сознание становится самопознанием. А отсюда может родиться и новое национальное творчество», «…национальное сознание и чувство могут известным образом (несмотря на подсознательный характер национальности) воспитываться, и, конечно, также и извращаться».

Так возникает мысль о государстве, которое родится как оболочка, и в ней национальный дух ищет своего воплощения.

Этот подход противоречит методологии иных современных теоретиков нации, которые мыслят из принципа: «Не видно, значит, не существует». Так, И. Е. Кудрявцев пишет: «Первые в Европе централизованные государства, на мой взгляд, не представляли нации как таковые, их население не было „коллективным субъектом“, который задавал бы волю государству, исполненному неким объединяющим все социальные слои „национальным духом“; отсутствовала и идентификация простых граждан с властителями — иллюзия „общности крови“, что большей частью и определяет существо нации. Это были государства как бы до-национальные (…)…население на ограниченной территории продолжало оставаться как бы неодушевленной массой, с точки зрения государства, не обладавшей волей (или точнее: не должной проявлять волю — для успешности государственных дел). Политическая воля в таком государстве спускалась исключительно сверху вниз, что соответствовало абсолютистской модели».

Согласно упомянутой нами в главе о суверенитете концепции «чрезвычайного положения», в которой, по Карлу Шмитту, высвечиваются «предельные понятия», нация может существовать латентно, как и этнокультурная общность, которой нет надобности в признании. Но в особой ситуации, в «ситуации нужды» (Гегель), нация обнаруживает себя, как это было, к примеру, в России в Отечественной войне 1812 года, когда политическая воля, направляемая сверху вниз, была бесполезной и незаметной, в существенную роль играла как раз воля «низов». Конечно это еще не та политическая нация, которая находится в состоянии «ежедневного плебисцита», но еще вопрос — вечно вотирующая или латентная нация является действительный субъектом истории?

Современная ситуация сомнения в перспективах государства обусловлена явным исчерпанием «ежедневного плебисцита» — территория уже не настолько привязывает гражданина к себе. Его патриотизм может быть обращен к символам прошлого, но его участие в экономической жизни заставляет испытывать интерес к общепланетарным процессам и иным государствам, в стабильности которых гражданин экономически заинтересован. Кажется, что экономика должна доминировать и отодвигать на задний план прочие факторы идентичности — коль скоро государственная власть дает возможность достаточно свободно существовать частному интересу. Но даже в рамках либеральной модели государственности, национальное государство пока не может превратиться в несущественную формальность, в рудимент прежних эпох. Дело в том, что в этом случае придется признать и всю мировоззренческую концепцию Запада излишней — если исчезнет представление о ценности правового государства, то неясно кто же будет обеспечивать защиту индивида от произвола. Национальный суверенитет оказывается незаметным гарантом прав человека, которые либеральная доктрина защищает и одновременно угнетает, выступая с антигосударственными концепциями.

В европейской истории судьба современных национальных государств претерпевает несколько этапов, которые лишь на начальной стадии кажутся индифферентными по отношению к этническому составу территорий.

1. Создание государств на основе «французской» модели национализма. Образование национальных государств в Великобритании и Франции.

2. Создание государств на основе «германской» модели национализма — воссоединение культурно-языковых общностей. Образование единых Германии, Италии, Греции.

3. Раздел империй с выраженной этнической неоднородностью. Между Берлинским конгрессом 1878 г. и началом 1-й мировой войны на земле Османской империи возникли государства Румыния, Болгария, Сербия, Черногория и Албания. На руинах Габсбургской монархии в 1918 году возникла Чехословацкая республика. В результате разрушения Российской Империи Польша добилась своего возрождения; Литва, Эстония и Латвия объявили себя независимыми государствами. Независимыми стали Исландия и Ирландия.

4. Послевоенный передел границ: Польша уступила СССР свои восточные области, получив взамен восточные немецкие; Литва, Латвия и Эстония вошли в состав СССР; Германия разделена на два государства и уступила ряд территорий Польше и СССР; Италия уступила ряд территорий Югославии и Греции.

5. Разрушение государств с выраженной этнической неоднородностью и воссоединение некоторых этнически однородных территорий. Распались СССР и Югославия, разделилась Чехословакия, воссоединилась Германия.

Всюду разрушение государства связано с разделом по этническим границам, а создание — либо с подавлением этничности, либо с воссоединением земель с близкородственным населением. В первом случае этничность складывается в открытую или скрытую иерархию, во втором этническое размежевание уничтожает такую иерархию, а вместе с ней — и государство.

Можно выделить четыре основные модели отношений между нацией и этничностью:

1. Имперская модель. Этнические общности отчасти сохраняют традиционный безгосударственный образ жизни, встраиваясь в этническую иерархию своими элитными слоями, включаемыми в общеимперскую властную «вертикаль». Все элементы государственности обеспечиваются ведущей этнической общностью, составляющей нацию, национальные меньшинства не включаются в нацию и не ассимилируются. Национальные меньшинства составлены подданными, но не гражданами.

2. Ассимиляционная модель. Этнические общности, составляющие национальные меньшинства, не претендуют на территории или какие-либо правовые особенности. Осуществляется модель единства гражданских прав; различия в статусах связывается только с заслугами и уровнем освоением общенациональной культуры.

3. Модель чересполосицы («салатница», сегрегация). Этнические общности распределены на неформальные общины, которые не создают политических субъектов и не отделяют себя от единой нации. В соответствии с американской моделью E plurbus unum (единство во множественности) немцы селились в Винсконсине, ирландцы в Новой Англии, негры в Нью-Йорке жили в Гарлеме и Южном Бронксе.