Олег Глазунов - Государственный переворот. Стратегия и технология

Главной составляющей в американской культурной революции было полное презрение к авторитетам. Причем оно распространилось даже на ученых с мировым именем. Более того, такое отношение к авторитету продолжается в американской культуре и по сей день. В современной Америке Церковь, не говоря уже о семье или школе, не пользуются авторитетом и фактически не принимают участия в воспитании подрастающего поколения. По мнению специалистов, девизом молодого поколения все чаще являются лозунги: «Не нужно меня учить» и «Я сам разберусь». И. поэтому для них более авторитетным и притягательным звучит голос очередного молодежного идола, призывающего к очередной революции.

Самой скандальной частью культурной революции стала «сексуальная революция». «Сексуальные революционеры» пропагандировали, что люди не имеют при себе ничего, кроме того, чем их одарила природа, и что они ничем не хуже Адама и Евы до их грехопадения. Но тут уже настолько явно запахло такими разрушительными последствиями, что пуританская Америка вкупе с традиционной культурой восстала самым решительным образом. Дело кончилось компромиссом, впрочем, не слишком устойчивым: спор между традиционалистами и сторонниками большей сексуальной раскованности продолжается с переменным успехом.

Два известных публициста, П. Колье и Д. Хоровиц, «шестидесятники», в свое время отдавшие дань тогдашним «безумствам», писали в своей книге. «Поколение разрушителей»: «Начав штурм авторитетов, мы ослабили иммунную систему нашей культуры, сделав ее уязвимой для разных приблудных болезней». К шестидесятым восходит пик преступности и наркомании, появление СПИДа и т. д. Перечень негативных последствий культурной революции можно было бы продолжить. По мнению ряда исследователей, многие явления революции без труда опознаются как декадентские, типологически близкие явлениям упадка иных эпох и даже культурных ареалов. Они более или менее вписываются в картину «заката Запада», созданную усилиями Шпейглера, Ле Бона, Ортеги — и–Гассета и др.

По мнению Андрея Фурсова: «В тех событиях очень важен был мотив индивидуальной прибыли — он реализовался в шоу — бизнесе, продаже марихуаны, наркотиков. Прибыль эта нужна была для того, чтобы больше потреблять. Это был революционный радикальный путь молодежи в потребительское общество». Почему так важен мотив индивидуальности? Во — первых, индивидуализм предоставляет каждому человеку самостоятельно решать проблему категорий Добра и Зла. То есть решать, следовать ли традиционным моральным и этическим нормам или нарушать их, когда это выгодно или безопасно. Во — вторых, система потребительского общества требует соблюдения лишь одного принципа: принимать во внимание свои собственные интересы. Тот же Фукуяма считает, что в современном мире этому принципу нет альтернативы: «Собственные интересы индивида — это менее благородная, но более стабильная основа для общества, чем добродетели». Это значит, что индивидуализм выгоден американской элите. Проще говоря, индивидуализм и революция несовместимы. В таком обществе никогда не возникнут Ленин, Че Гевара или Кинг. Президент Кеннеди однажды сказал, что для того, чтобы избежать различного рода расовых столкновений, революций, «необходимо перенести борьбу с улиц в суды». Это удалось в США благодаря революции 1960‑х с его великим «отрицанием» и индивидуализмом. Современный американец предпочитает решать свои проблемы в суде, а не на демонстрации или митинге.

Революция 1960‑х пыталась создать собственную альтернативную контркультуру. Бунтующая молодежь создала психоделическую живопись и поп — арт, свой уличный театр, свое параллельное кино. Именно они добились расового равноправия в Америке, права на внешний вид, отличный от «взрослого мира»: на джинсы, мини — юбки, длинные волосы и т. д. Следует отметить, что именно на этот период приходятся основные преобразования в области образования, культуры, религии. Одна из самых значительных из этих побед — принятый Конгрессом в 1964 году Закон о Гражданских Правах. Он запрещал дискриминацию на рабочем месте на основании возраста, расовой, этнической, религиозной или половой принадлежности. В те годы была поставлена вне закона расовая сегрегация, женщины стали более активно участвовать в общественной жизни. В 1962 году Верховный суд США признал неконституционной практику коллективных молебнов в государственных школах. В 1973 гощу, по решению Верховного суда, также были легализованы аборты в первые шесть месяцев беременности. Забегая вперед, добавим, что это поколение, вскормленное новой культурой, десять лет спустя проголосовало за Рейгана с его идеями неолиберализма, заняла политические высоты в администрации Белого дома и Конгрессе и впоследствии одержало победу над Советским Союзом. Причем социальная политика Рейгана строилась на принципах индивидуализма: «Каждый кует свое счастье сам».

Первый этап американской культурной революции завершился в 1973–1974 годах. Причем не везде мирным путем. В отдельных штатах США власти бросили против бунтующей молодежи армию и полицию, причем в 18 городах дело дошло до настоящих уличных боев. До сих пор в Детройте стоят выгоревшие кварталы. Эти бунтари ненавидели сытую и скучную жизнь своих отцов, они хотели революцию, наклеивали на стены в своих домах портреты Фиделя Кастро, В. Ленина, Че Гевары. Капитализм они не свергли, но основную задачу выполнили — Америку сильно изменили, особенно ее культурные составляющие.

Но, как известно, культурная революция — это длительный процесс, и с завершением первого этапа в начале 1970‑х она не закончилась, а, по сути, только начиналась, переходя на новый уровень и охватывая новые социальные слои. В ином аспекте новые сферы и подразделения культуры, продвигаясь тихо и незаметно, ломали и перестраивали нормы эстетики и морали. Не случайно предвыборная программа «шестидесятника» и кандидата в президенты США Билла Клинтона называлась «Революция 1992 года». Вчерашние студенты — бунтари, растеряв свой «революционный» энтузиазм, превратились в журналистов, менеджеров, политиков, экономистов, но при этом сохранили революционные взгляды на культуру, мораль, которыми они постепенно «заражали» остальное общество. И важен тот факт, что сегодня американскую культуру, науку и образование возглавляет поколение, прошедшее через «культурную революцию»: «Когда дети 60‑х, — пишет социолог Р. Кимболл, — получили свои профессорства и деканства, они не оставили мечты о радикальном преобразовании культуры; они принялись проводить ее в жизнь. Теперь… вместо попыток разрушить наши образовательные заведения физически, они подрывают их изнутри. Они отстаивают принцип свободы применительно к культуре и жизни, опираясь на «личный выбор» и не соизмеряя его с другими принципами — авторитета, традиции, долга; и они делаются строгими моралистами, защищая этот принцип, ведущий в конечном счете на путь вседозволенности и цинизма».