Михаил Кривоносов - История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

При всей кажущейся неожиданности этот кандидат был опасен для Годунова, и, ввиду такого конкурента- татарина, Борис предпринял гениальный по своей простоте политический ход: он объявил Отечество в опасности. Разведка послушно доложила, что татарские орды из Крыма двинулись на Русь, хотя, на самом деле, крымцы отправились воевать в Венгрию. Борис собрал невероятное по своей численности войско в несколько сот тысяч человек. Бояре были поставлены перед альтернативой: участвовать в походе под руководством Бориса или отказаться от такой «чести» и навлечь на себя обвинения в измене.

Собравшись на Оке, армия так там и осталась. На берегу реки возвели огромный город из чудесных шатров. Приехав в свою палаточную «столицу», Годунов, прежде всего, приказал спросить от своего имени о здоровье каждого воина вплоть до последнего обозного мужика. За этим последовали ежедневные пиршества, на которых угощались одновременно по 70 000 человек – и все ели на серебре и золоте. Никто не уходил без подарка. Войску раздали жалованье за три года.

Несостоявшаяся война превратилась в бесконечный праздник. Здесь Годунов завоевал симпатии провинциального дворянства и одержал, наконец, победу над Думой и конкурентами. Когда Борис распустил войско и вернулся в Москву, столица беспрекословно ему присягнула. Дьяк Иван Тимофеев писал, что согнанные на церемонию москвичи со страху так громко выкрикивали слова присяги, что приходилось затыкать уши. И, наконец, после еще одной «всенародной просьбы» Борис венчался на царство 3 сентября 1598 года.

Так окончилась девятимесячная эпопея его «вхождения во власть».

В целом по поводу достоверности Утвержденных грамот и легитимности самого Земского собора, избравшего на царство Годунова, Р. Г. Скрынников пишет: «Избирательная документация Годунова сохранилась. Авторы ее старательно описали историю восшествия Бориса на престол, но им не удалось избежать недомолвок и противоречий. Историки до сих пор не могут ответить на простой вопрос: «Сколько людей участвовало в соборном избрании Годунова?» Н. М. Карамзин насчитал 500 избирателей, С. М. Соловьев – 474, Н. И. Костомаров – 476, В. О. Ключевский – 512, а современная исследовательница С. П. Мордовина – более 600. Эти расхождения поистине удивительны, ибо все названные ученые опирались в своих расчетах на показания одних и тех же источников. Затруднения вызваны следующими моментами.

Сохранилось не одно, а два соборных постановления об утверждении Годунова в царском чине. Если верить датам, то оба документа были составлены практически в одно и то же время. Первая грамота помечена июлем 1598 года. Вторую грамоту писали в том же месяце и закончили 1 августа 1598 года. Однако по содержанию грамоты заметно различаются. Они дают неодинаковое освещение некоторых важных моментов избирательной кампании Бориса и неодинаково определяют состав его выборщиков. Кроме того, в каждой из них списочный состав собора не соответствует подписям.

Если имеются сходные постановления, подписанные разными лицами, то можно сделать вывод, что эти постановления выносились не в одно и то же время. Сказанное побуждает подвергнуть всесторонней критической проверке датировку утвержденных грамот». [122]

Говоря неакадемическим языком, существует большая вероятность того, что документы об утверждении Бориса на царство были фальсифицированы.

«Исследователи давали разную оценку земскому собору 1598 г. Одни считали, что он являл собой простую видимость представительного собрания, своего рода ширму, за которой скрывались клевреты Бориса Годунова. Другие историки, напротив, доказывали, что собор 1598 г. происходил в правовых процедурных рамках своего времени, и его решение не было подтасовано, хотя и отвечало настроениям определенной влиятельной части русского общества.

По мнению И. Д. Беляева, «собор 1598 года носил только форму земского собора, на самом же деле был прикрытием происков известной партии, составившейся в пользу Годунова еще в царствование царя Феодора Ивановича, чему лучшим доказательством служит сама дошедшая до нас утвердительная грамота этого собора, из которой всякий может ясно видеть, что на этом, так называемом, соборе вовсе не было свободной воли даже тех представителей, которые были приглашены, а, напротив, все делалось по плану, наперед составленному известною партией».

Н. П. Загоскин был убежден, что «в этом соборе все представляется ложным, заранее подготовленным и, вдобавок, далеко не ловко разыгранным». Собор 1598 г. «представляет нам лишь прискорбный образец злоупотребления названием и значением земского собора».

В. Н. Латкин писал про Бориса Годунова и патриарха Иова, что они «оказались ловкими политиками и соорудили такое представительство, которому позавидовал бы даже Наполеон III. Неудивительно, что собор без всяких прений и долгих разглагольствований избрал «государем царем и великим князем всея Русии» Бориса Федоровича Годунова». И далее автор замечает: «Хитрый шурин умершего царя довел комедию до конца и достиг своей цели: шапка Мономаха была на нем, и он, незнатный потомок какого-то мурзы, превратился в могущественного самодержца всея Руси!..». [123]

О том, что огромная масса русских людей не признавала Годунова законно избранным царем, свидетельствует хотя бы тот факт, что правительство Минина и Пожарского во время борьбы с польско-литовскими оккупантами и московскими коллаборационистами чеканило деньги от имени последнего «правильного» с их точки зрения царя – Федора Ивановича, а не Бориса.

Как водится, на спасение Годунова бросились либеральные историки поздних веков. Р. Г. Скрынников пишет о них: «Среди современников и потомков многие сочли его узурпатором. Но такой взгляд был основательно поколеблен благодаря работам В. О. Ключевского. Известный русский историк утверждал, что Борис был избран правильным Земским собором, то есть включавшим представителей дворянства, духовенства и верхов посадского населения. Мнение Ключевского поддержал С. Ф. Платонов. Воцарение Годунова, писал он, не было следствием интриги, ибо Земский собор выбрал его вполне сознательно и лучше нас знал, за что выбирал». [124]

Л. В. Черепнин называет Земский собор 1598 года «формально «законным» и «правильным»», указывая при этом на мнение М. Н. Тихомиров, который отметил, что хотя «избрание Бориса Годунова на царство было подготовлено заранее и отнюдь не было избранием народным», «но нельзя представлять себе дело и упрощенно: будто это избрание было достигнуто только грубой силой». «Земский собор 1598 г., конечно, не выражал полностью единодушного мнения даже сословных представителей, но его и нельзя свести к какой-то комедии». [125]