Михаил Кривоносов - История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

«Государство должно сформировать идеологию, элиты должны сформировать идеологию», – резюмирует министр культуры.

О том же пишет в своей статье и доктор исторических наук профессор Вардан Багдасарян, только в более широком, цивилизационном аспекте: [314]«Россия, отказавшись от своей системы, пытается вписаться в глобальный мир… С упразднением маркера «советские» новой версии цивилизационной идентичности центром российской цивилизации не предложено… Пока наша власть – это та самая власть, которая когда-то избрала западный проект в качестве своего ориентира. По-прежнему в руководстве страны много западников. Порой они используют новую риторику. Но мыслят-то они в той же самой западной парадигме… Если мы выберем путь восстановления собственной мир-системы, то это подразумевает собственный цивилизационный проект…

Но пока власть в своих шагах не демонстрирует серьезных намерений трансформироваться. Нет шагов в сторону снижения уровня социального расслоения, зато много разговоров о новом этапе приватизации.

Есть три основных фактора русской истории: народ, «бояре» и царь. Отношения между народом и «боярами» всегда были очень конфликтными. Народ не любил «бояр», а те презирали народ. Борьба между ними шла за фигуру царя. Если царь был народный, то «бояре» провозглашали его тираном, если он был боярским, народ называл его узурпатором.

Бояре всегда тяготели к внешней поддержке. Ориентир части элиты на Запад в нашей истории прослеживается достаточно давно. Но союз царя и народа традиционно подавлял западную перспективу.

Ситуация принципиально изменилась после того, как Россия отказалась от собственного цивилизационного проекта. Встроенность в западную систему привела к тому, что российская элита теперь представляет интересы Запада. Она стала компрадорской. Компрадорский характер элиты объективен, поскольку центр системы, в которую встроена Россия, находится вне страны… Поскольку мы живем в рамках чужого проекта, то элиту нам назначают извне. Делают это те, кто создал и реализует западный проект.

…Необходимо выдвинуть свой собственный цивилизационный проект. Мыслить надо именно в этих масштабах. Подчеркиваю, сначала надо выдвинуть собственную модель, описать ее. Это задаст цели, ориентиры, которые укажут, как решать всевозможные управленческие вопросы. Классическая управленческая цепочка такова: ценности – цели – средства – результаты… Поэтому сначала надо задать ценностно-целевой образ страны, сформулировать ее идеологию(выделено мной – М. К .)».

А кто же должен сформулировать эту идеологию? «Государство и элиты» – сказал Владимир Мединский. Но, при этом, как выразился социолог Леонтий Бызов «за элитой нужен глаз да глаз!». [315]

«У российских рулевых интеллектуальная и духовная зависимость от чужеземных рецептов, колониальное сознание, новая вера, выросшая на почве вчерашнего интернационализма… – пишет публицист Лидия Сычева. – Общество вернулось к сословиям, к дичайшему неравенству, к «внешнему управлению»… 110 семей контролируют 35 процентов национального богатства России…

Но истинной власти в стране – власти, соединенной с народом, – офшорная элита лишена с рождения…

Это суррогатная элита, рожденная и выращенная вне смыслового ядра национального общественного организма. Она вся – коллективный Лжедмитрий. Или – коллективный Иудушка Головлев… Эта смесь ханжества, лицемерия и демагогии ошеломляет: духовные скрепы и гастарбайтеры, патриотизм и бизнес в офшорах, вздохи о державности и сатанизм на телеэкране… Элита не имеет никакого проекта будущего, потому что временна́я вертикаль истории для этих людей разрушена. Они живут в настоящем, растекаясь по географической горизонтали, поездки по миру, недвижимость в Ницце и Майями. Для офшорников наступил и коммунизм, и конец истории вместе. Стране нужна иная элита». [316]

Не менее жестко охарактеризовал «офшорников» и экономист С. Глазьев: «В современной России сложилась компрадорская модель капитализма, когда значительная часть национальной буржуазии и чиновничества использует получаемые в стране доходы для обустройства и накопления капитала за рубежом». [317]

Как последнее китайское предупреждение прозвучало выступление Президента России В. В. Путина, который на форуме Общероссийского народного фронта, посвященном проблемам медицины и здравоохранения посоветовал элите «понять и принять неизбежность полного возвращения к своему народу»: [318]«Что касается чиновников, которые предпочитают лечиться за границей. Это в том же ряду проблема, как и иметь счет за границей. То же самое касается обучения детей – или здесь, или за границей. Особенно это интересно в отношении людей, занимающих высокие должности и посты. Они должны думать над тем, как улучшить систему здравоохранения и здесь лечиться; улучшить систему образования и здесь дать возможность получать дипломы своим детям». «Но речь здесь вовсе не о медицине, – пишет автор статьи. – Элита должна быть со своим народом и работать на общее благо – Путин снова пытается объяснить это тем, кто отказывается понимать серьезность перемен, происходящих в России».

Поэтому, прежде чем формировать общенациональную патриотическую идеологию, необходимо избавиться от идеологии «офшорного компрадорства», пропитавшей «старые элиты» и сформировать новый правящий класс. И, как пишет Л. Бызов, «именно общество и должно определять критерии, по которым формируются элиты». Но: «Общество не сумело построить работающую демократическую систему, когда у него был шанс в начале 90-х… Призывы к смене элит, формированию «элит развития», которые часто слышишь от публицистов-романтиков, таких как Александр Проханов, например, ни к чему не приведут ровно до тех пор, пока в самом обществе не пробудится национальное самосознание.

Только долог и непрям путь в эту сторону.» [319]

Так что же получается: пока не проснется само общество и не примет активное участие в формировании элит, которые, в свою очередь, сформулируют государственную идеологию, надеяться не на что?

Но и общество надо понять. Свой «план» по «великим потрясениям» Россия в ХХ веке выполнила и перевыполнила. «В стране две трети населения не хотят перемен, поскольку еще не забыли «перемены» 90-х годов. И нынешнее состояние общества, в том числе элит, воспринимают как зло, но зло терпимое, привычное, к которому приспособились, в отличие от хаоса и игры без всяких правил…

Разговоры о переменах, ни к чему не ведущие, еще сильнее дискредитируют саму идею перемен». [320]

И это вполне понятно. Россия пережила за последнее столетие такие разрушительные социальные и военные катаклизмы, быть может, породившие новую национальную черту русского характера («лишь бы не было войны!»), во всяком случае, у умудренного жизненным опытом старшего, советского поколения, которое теперь интуитивно, на уровне коллективного бессознательного, ощущает всю опасность еще одной внутренней смуты для существования и даже выживания нашей нации.