Дмитрий Зыкин - Большая игра

Уркварт рисовал мрачную картину русского вторжения не только в Турцию и Персию, но и в Индию. Он прогнозировал, что Россия сделает Персию своим протекторатом и натравит персов на Индию, обещая им огромные трофеи. Психологически расчет был верен, коммерческие выгоды от эксплуатации индийских богатств интересовали английскую элиту более всего остального.

В 1835 году адыгейские старшины провели народное собрание, чтобы определиться в своем отношении к России. Туда же прибыл британский агент, капитан Лайонс, который привез послания от Сефер-бея. В них содержался призыв к восстанию, которое поддержат Англия и Турция. По итогам совещания было принято решение «не мириться с русскими», всех шапсугов и натухайцев привести к присяге в соблюдение этого постановления. В случае нарушения этого обязательства на виновных налагать штраф и подвергать их разграблению. Кроме того, планировалось пригласить абадзехов к совместным действиям против русских, а в случае отказа принудить их к этому силой оружия. Весной 1836 г. шапсуги и натухайцы начали нападать на русские кордонные линии [19] Меркулова О.В. Англо-русские противоречия на Северном Кавказе (1830–1860 гг.): дис…. канд. ист. наук. С. 46. .

Тем временем страх перед русским походом в Индию принял в Британии патологический характер. Надо сказать, что слова Уркварта упали на почву, подготовленную еще Киннейром — британским советником персидского шаха времен русско-персидской войны 1804–1813 гг.

Киннейр был одним из первых, если не первым, военных экспертов, который провел тщательное аналитическое исследование на предмет уязвимости Индии для внешнего вторжения. Прекрасно знавший географию Турции и Персии, он пришел к выводу, что для русских поход в Индию будет весьма трудной задачей. Тем не менее, в принципе, Россия на это способна, ведь ее армия сильна и дисциплинирована. Конечно, желающие захватить Индию встретят на своем пути горы и полноводные реки. Особое внимание Киннейр обращал на суровый климат и ледяной мороз, нередкий в тех краях, но русским ли бояться зимы? Да и реки можно перейти вброд. По мысли Киннейра, армии России должны будут пересечь Афганистан, начав свой путь с кавказских баз или из Оренбурга. Причем в первом случае противник воспользуется Каспийским морем, и ему не потребуется маршировать по всей Персии. Как бы то ни было, когда Уркварт начал стращать англичан «русской угрозой», они припомнили и рассуждения Киннейра.

А тут еще и Россия стала наращивать свой флот, что только усилило подозрения Лондона. И вот Уркварт по согласованию с английским правительством приготовил провокацию. С его подачи в 1836 году английское судно «Виксен», нагруженное оружием, порохом и солью, направилось к черкесскому побережью. Пресса получила задание широко оповестить об этом население Британии. Когда судно было арестовано нашим бригом «Аякс», это вызвало бурю возмущения английской общественности. Петербург, в свою очередь, обвинил Лондон в том, что он направляет агентов к черкесам с целью поднять их на восстание.

Отношения между двумя столицами накалились до предела, англичане угрожали войной. Однако Россия не отступала, а другие великие державы не решились занять про-английскую позицию. В результате Лондон решил разрядить обстановку, найдя козла отпущения в лице Уркварта. В свою очередь, Россия отказалась возвращать конфискованное судно, но сделала вид, что за этим инцидентом стоит лишь не по уму ретивый англичанин, а вовсе не официальное руководство Британии. В конце концов Уркварта уволили с поста секретаря при английском посольстве в Константинополе, и он переключился на другие дела. Но это вовсе не означало, что Британия решила оставить Кавказ в покое. Основная борьба была впереди, и шла она не только на полях сражений, но и на идеологическом фронте.

Английский агент Эдмонд Спенсер тайно побывал в Черкесии и в 1837 году издал книгу о том, что видел и узнал на Кавказе, а кроме того, сделал и геополитический обзор стратегического значения. Спенсер провозглашает «право» Британии на мировое господство и действия других стран оценивает именно с этой позиции. Включение Кавказа в состав России Спенсер оценивает как угрозу английским интересам не только на Ближнем Востоке, но и в Индии.

По мнению автора, Северо-Западный Кавказ является наиболее уязвимой точкой России, и если восстанут адыги, то это поможет достичь внешнеполитических целей Лондона. Спенсер рассматривал и прямую войну Англии с Россией. Он полагал, что такая война спровоцирует революционный взрыв в нашей стране и волнения могут начаться не только в Польше, но и на Дону и Кубани. Россия развалится, а сам процесс распада «должен» пройти по английскому сценарию [20] Понеш А.Д. Адыги Северо-Западного Кавказа в системе взаимодействия России с Турцией, Англией и имаматом Шамиля в XIX в. (до 1864 г.): дис…. докт. ист. наук. С. 175–177. .

Беспокойство англичан усилилось, когда в 1837 году британский разведчик Генри Роулинсон, изучавший отдаленные регионы Персии, неожиданно встретился с русским отрядом. Роулинсон попытался завязать разговор с командиром, но казачий офицер не знал ни английского, ни французского. Тогда Роулинсон обратился к нему на тюркском наречии, и казак рассказал англичанину, что направляется к шахскому двору, выполняя поручение Николая Первого. Ролинсон поинтересовался, в чем конкретно заключается приказ царя. Казак охотно ответил, что везет персидскому правителю подарки. Получив эти сведения, Роулинсон поспешил к шаху и опередил русских. Англичанин узнал, что казачий отряд действительно получил разрешение на проход через территорию Ирана, однако подарки предназначены афганскому эмиру Дост Мухаммеду.

В Лондоне забили тревогу: с их точки зрения, император Николай явно нацелился на Индию. К тому же выяснилось, что «казачий офицер, не говоривший на европейских языках», — на самом деле польский аристократ на русской службе Ян Викторович Виткевич. Причем Ян Викторович прекрасно знал не только французский и английский, но и немецкий, фарси, турецкий, узбекский, киргизский и чагатайский. Виткевич не просто вез дары восточному правителю, а выполнял секретную дипломатическую миссию, целью который было установление тесных отношений между Петербургом и Кабулом. Англичане срочно отправили в Кабул капитана Александра Бернса, чтобы тот всячески противодействовал Виткевичу.

Когда Ян Викторович прибыл к афганскому эмиру, то сначала попал под домашний арест. Судя по всему, англичане уже успели обработать Дост Мухаммеда и настроить его против России. Однако несколько месяцев спустя правитель Афганистана сменил гнев на милость и устроил Виткевичу роскошный прием в своем дворце. А вот Бернсу, напротив, пришлось покинуть Кабул. О соперничестве Англии и России в Центральной Азии мы подробно поговорим во второй части книги, а сейчас пора возвращаться на Кавказ.