Александр Скобов - Агония. Кремлевская элита перед лицом революции

Защищать цивилизацию от агрессии варваров правые предлагают лишением беженцев и вообще мигрантов всех пособий, депортациями, а также чисткой системы образования от преподавателей с левыми взглядами. Есть и те, кто настаивает на коллективной ответственности всей социальной среды, из которой выходят террористы. Причину слабости западной цивилизации они усматривают ни много ни мало в том, что она объявила человеческую жизнь священной. И свела ее смысл к получению всех видов удовольствий и избавлению от всех видов трудностей. Такое общество неспособно противостоять людям, имеющим надличностные ценности, ради которых они готовы умирать и убивать.

Когда нет ради чего умирать – нет ради чего и жить. «Стоимость жизни измеряется тем, за что ты способен отдать свою жизнь, чтобы это оставалось без тебя, но оставалось людям». Не хватает в этих рассуждениях, пожалуй, только «духовных скреп».

Невозможно отрицать, что многие западные левые (хотя и не все, вопреки утверждениям правых) были склонны сочувствовать и прощать любые грехи любому уроду, если только тот произносил пару дежурных фраз о борьбе с американским империализмом и мировой олигархией.

И это, и попытки ввести «принудительную политкорректность» и «репрессивную толерантность» являются теми фундаментальными ошибками левого движения, которые завели левую идеологию в глубокий кризис. Выход из него возможен только через радикальное обновление. На смену постаревшим «новым левым» должны прийти «сверхновые левые».

Невозможно также отрицать, что сложившаяся на Западе под влиянием левых система социальных пособий нуждается в серьезном реформировании. Но мишенью критики со стороны правых являются не отдельные ошибки, а основа левой системы ценностей: сочувствие обделенным и угнетенным, униженным и оскорбленным. А между тем это то, что отличает цивилизацию от дикости. Цивилизация обязывает сильного уступать слабому, и ее прогресс заключается в постепенном расширении действия этого принципа. Прогресс цивилизации заключается в расширении ограничений на санкционируемое обществом насилие. Правые же предлагают эти ограничения сузить.

Вряд ли рекомендации правых по повышению боевого духа свободного мира помогут его лидерам не пасовать перед угрозой со стороны Кремля. А ведь это угроза более серьезная, чем та, что исходит от исламских радикалов. Никакие полицейские меры не обезопасят полностью жителей Европы от возможных террористических акций, пока исламисты продолжают свою глобальную войну. Чтобы победить в этой войне, их надо лишить базы. А для этого территории, с которых они черпают свои ресурсы, должны быть втянуты в процесс модернизации. В том числе с использованием эффективного международного механизма ликвидации изуверских режимов. Сегодня такой механизм блокирован одним крупным международным игроком, использующим ООН для своих геополитических игр. Без нейтрализации этого заигравшегося игрока не будет победы над исламистами.

Выживание цивилизации будет зависеть от ее способности противостоять сильному вооруженному противнику, а не вымещать возмущение на слабых и безоружных. Что же касается надличностных ценностей, за которые можно умереть… Что ж, поговорим о надличностных ценностях. Приоритет прав человека тоже может быть надличностной ценностью, за которую можно отдать жизнь. Как и святость человеческой жизни. Недопустимость жестокого обращения даже с преступниками тоже может быть надличностной ценностью, за которую можно воевать. И если на этой войне террористы подло располагают свои позиции под прикрытием больницы, то их нельзя уничтожить ракетно-бомбовым ударом вместе с этой больницей. Их надо вышибать с их позиций на земле. С кровью. С потерями. Но больницу бомбить нельзя. Потому что мы воюем за цивилизацию, которая запрещает бомбить больницу. Это и есть наша надличностная ценность, которая останется без нас, но останется людям. В соответствии с глупой, утопической левацкой установкой. Вот сможет Запад вести такую войну – выстоит перед варварами.

Западные лидеры совещаются. Совещаются о том, как реагировать на новый виток российской агрессии, который, похоже, вновь оказался для них неожиданным. Ну и, конечно же, вновь звучат советы всевозможных экспертов-прагматиков – понять Путина, найти с ним компромисс, помочь ему сохранить лицо.

В политических элитах Запада долго господствовало представление о том, что интеграция в глобальную мировую экономику вместе с рыночными реформами автоматически приведет к утверждению в России базовых ценностей западной (евроатлантической) цивилизации: приоритета прав человека, верховенства закона, демократии, справедливости, гуманизма.

Противоречившие этой схеме факты объясняли трудностями переходного периода и призывали проявить терпение, дождаться, когда эти трудности будут преодолены «силою вещей».

Когда же стало очевидно, что речь идет не об отдельных отклонениях и зигзагах, а об устойчиво противоположном направлении развития, возник соблазн броситься в другую крайность: объяснить все принципиальной несовместимостью западных ценностей с «русской цивилизацией», смириться с тем, что Россия их никогда не примет, и выстраивать с ней отношения исходя из этого.

На самом деле после краха СССР в России сложилась социально-экономическая система, при которой личный успех определяется положением в фактически феодальной иерархии, дающим доступ к распределению ресурсов – экономических, статусных, властных. Эта система лишь камуфлируется декоративными институтами частной собственности и рынка. Выхолащивание, имитационный характер формально действующих общественных институтов – ее отличительная черта. Полной профанации подверглись судебные процедуры, механизмы выборов. Именно это обеспечивает бесконтрольность, безнаказанность и несменяемость укрепившейся у власти клептократической элиты.

Само существование куда более успешных и привлекательных обществ, в которых все эти институты работают реально, несет угрозу безраздельному господству такой, с позволения сказать, элиты. Поэтому вполне естественно, что она объявила всю западную систему базовых ценностей ложной, а ее носителей – враждебными России. «Западным ценностям» были противопоставлены идеи консервативных критиков либерализма из XIX века, поклонников средневековья и предшественников фашизма. Так что нынешнее противостояние России и Запада носит более фундаментально-идеологический характер, чем противостояние Запада и СССР. Тогда соперничали два модернизационных проекта. Оба они корнями уходили в общую духовную почву: гуманизм эпохи Возрождения и рационализм эпохи Просвещения. Сегодня это противостояние модернизации и архаики, антимодернизации в чистом виде.