Сергей Кара-Мурза - На пороге «оранжевой» революции

Чем более фундаментальные и непримиримые общественные противоречия становятся мотивами недовольства граждан, вовлеченных в “бархатную революцию”, тем больше в этой революции элементов самоорганизации, не вполне контролируемых извне. Иными словами, тем менее “бархатной” становится такая революция. Иногда этот “небархатный” характер проявляется очень быстро и становится главенствующим. Это проявилось, например, в венгерских событиях 1956 г. и в образовании польской “Солидарности”.

В других случаях “бархатная” технология оказывается столь эффективной и соответствующей культуре общества, что его революционная часть сама стремится не выходить за рамки ненасильственных действий и сдерживает своих радикалов – это мы наблюдали и в палестинской Интифаде, и при ликвидации режима апартеида в Южно-Африканской республике. В этих случаях как раз силы, противодействующие революции, стараются радикализовать конфликт и организуют провокации, стимулируя или даже создавая вооруженные группы, которые совершают акты насилия (в том числе террористические). Это раскалывает общество, отталкивает его умеренную часть от революции. В случае Интифады эту роль играют террористические движения, выступающие под флагом ислама, в ЮАР – племенные террористические отряды.

В очень редких случаях, наоборот, контролируемые насильственные действия служат лишь запалом, пусковым двигателем для возбуждения чисто “оранжевой” толпы, осуществляющей манипулируемый государственный переворот, как это было в свержении Чаушеску в Румынии в 1989 г., а затем и в ликвидации советской государственности в 1991 г. (“путч августа 1991 г.”).

Ниже мы рассмотрим другие наиболее характерные и общие признаки “бархатных” революций, не вдаваясь в причины каждой из них и не оценивая их с точки зрения справедливости и оправданности в свете тех или иных моральных ценностей. Всем тем, кто стремится определить свою позицию при назревании подобных катастроф, полезно для начала иметь беспристрастное знание о том, как они организуются и проводятся.

В 80-е годы и организация и технология «бархатных» революций стала объектом изучения и разработки в крупных государственных и полугосударственных учреждениях Запада. Выше уже цитировалось известное руководство Дж. Шарпа – научного руководителя Института Альберта Эйнштейна (ИАЭ). Об этом Институте известно следующее.

ИАЭ основан в 1983 г. в США. В официальной декларации его целями названы «исследования и образование с целью использования ненасильственной борьбы против диктатур, войны, геноцида и репрессий». Возглавляют его бывший офицер DIA (Разведуправления Министерства обороны США) полковник Роберт Хелви и профессор Гарвардского университета Джин Шарп. Его сочинения, посвященные использованию ненасилия в свержении государственной власти, переведены на 27 языков. ИАЭ существует на деньги «благотворительных фондов» Сороса и правительства США. Шарп с помощниками с момента основания ИАЭ постоянно ездит в намеченные для переворотов регионы для «поддержки революций».

Шарп – главный теоретик и «лицо» ИАЭ, в то время как практической работой занимается его председатель полковник Роберт Хелви, начавший эту работу даже раньше, чем он официально уволился из армии США. Проработав 30 лет в DIA, он накопил богатый опыт подрывной деятельности в Юго-Восточной Азии. По многочисленным сообщениям Хевли также был оперативным сотрудником резидентуры во время организованного США переворота в Сербии, и по крайней мере одно сообщение касается его пребывания на Украине во время «оранжевой» революции.

Согласно отчету ИАЭ с 2000 по 2004 год, его целью было «продвижение всемирного изучения и использования ненасильственного действия во время конфликтов». Многочисленные группы, заинтересованные в таком «передовом опыте», обращались в ИАЭ за последние годы: из Албании, Косово, Молдавии, Сербии, Словакии, Кипра, Грузии, Украины, Белоруссии, Азербайджана, Ирана, Афганистана, ОАЭ, Ирака, Ливана и оккупированных территорий Палестины, Вьетнама, Китая, Тибета, Шри Ланки, Малайзии, Кашмира, Гаити, Венесуэлы, Колумбии, Боливии, Кубы, Мексики, Анголы, Эфиопии, Эритреи, Того, Кении и Зимбабве.

Другое учреждение, активно действующее в том же направлении – Международный Центр Ненасильственных Конфликтов (МЦНК), руководимый доктором Петером Аккерманом и бывшим военным Джеком Дювалем. Согласно сообщению на сайте МЦНК, он «развивает и поощряет использование гражданской ненасильственной стратегии с целью установления и защиты демократии и прав человека во всем мире,.. предоставляет помощь в подготовке и присылке полевых инструкторов, для углубления теоретических знаний и практических навыков применения ненасильственных методов в конфликтах по всему миру, где возможно продвижение к демократии и правам человека».

Основатель и председатель МЦНК Аккерман одновременно является одним из членов наблюдательного совета факультета права и дипломатии в университете Тафта, который активно готовит кадры для американских разведслужб, а также членом исполнительного совета Международного Института Статегических исследований в Лондоне. Аккерман был также директором-основателем ИАЭ. Аккерман был продюсером документального фильма «Свержение диктатора» о свержении Слободана Милошевича, переведенного на арабский, фарси, французский, китайский, русский и испанский языки. Он также редактор и советник телевизионного сериала «Самая мощная сила» о ненасильственной борьбе как средстве смены режима (переведен на арабский, фарси, китайский, русский и испанский). Аккерман также автор двух книг на ту же тему и регулярно читает лекции об использовании ненасилия для свержения намеченных правительств, в том числе в государственном департаменте США 36.

Принято говорить, что «бархатные» революции – продукт эпохи постмодерна. Что это значит?

Революции эпохи модерна – как буржуазные, так и антибуржуазные – вызревали и предъявляли свои цели и свою доктрину на основе рациональности Просвещения. Язык и проблематика Просвещения задавали ту матрицу, на которой вырастали представления о мире и обществе, о правах и справедливости, о власти и способах ее свержения, о компромиссах и войне групп и классов. Под доктринами революций был тот или иной центральный текст , корнями уходящий в ту или иную мировую религию. Революционные силы могли объединяться или раскалываться в связи с трактовкой этого текста (например, «Капитала» Маркса), но все это происходило в определенной системе координат, установки и вектор устремлений партий и фракций можно было соотнести с достаточно жесткими утверждениями почти научного типа.