Филлип Найтли - Шпионы XX века

Проблема в том, что спецслужбы стали источником власти в обществе, эдаким тайным клубом элиты и привилегированных лиц. Весьма умело оперируя этой властью, они также сумели воспользоваться влюбленностью в них многих крупных политических деятелей от Уинстона Черчилля до Джона Ф. Кеннеди, влюбленностью, частично базирующейся на многочисленных художественных произведениях, сделавших шпиона одной из самых привлекательных фигур нашего времени.

Эта невозможность отличить вымысел от реального мира спецслужб, по иронии судьбы, соответствует истине, потому что именно оттуда они и вышли – из мира фантазий и вымыслов.

Во вторник 30 марта 1909 года в Вестминстере состоялось закрытое заседание специально созданного подкомитета в составе комитета по обороне, посвященное вопросу о шпионаже на территории Великобритании(1). Состав подкомитета был весьма впечатляющим, что свидетельствовало о том, насколько серьезно правительство отнеслось к этой проблеме. Председательствовал министр обороны Р. Б. Хэлдэйн, присутствовали также первый лорд Адмиралтейства, министр внутренних дел, министр почт, комиссар полиции, начальник управления военных операций и начальник службы флотской разведки.

Первым выступил полковник Джеймс Эдмондс, представленный как «офицер, отвечающий за сектор Генерального штаба, используемый начальником управления военных операций для разведывательной деятельности». Такая аттестация была, пожалуй, не совсем верной и придавала Эдмондсу больший вес, чем он имел на самом деле. Эдмондс являлся главой МО-5 – военной контрразведки, и его задачей было выявление иностранных шпионов на территории Великобритании. В действительности же Эдмондс ничем подобным не занимался, и не потому, что не хотел или не умел, а из-за недостатка средств и возможностей: у него был мизерный бюджет в 200 фунтов стерлингов в год и всего два помощника.

Для Эдмондса это заседание было очень важным. Подкомитет был созван по решению Кабинета министров, и премьер-министр Г. Г. Асквит проявлял личный интерес к данному событию. Будущее департамента, которым заведовал Эдмондс, зависело от способности Эдмондса убедить влиятельных членов подкомитета в величине опасности, которую представляла для Британской империи деятельность германских шпионов на её территории.

Начал Эдмондс свое выступление с небольшого экскурса в собственную биографию. Он занимался изучением германской армии практически всю свою жизнь и лично знал немецкого офицера, являвшегося главой немецкой разведки, которого он называл не иначе как «майор фон X». Основываясь на личном опыте, на информации, полученной от майора фон X, и на том, что он прочел в книгах, Эдмондс подробно обрисовал схему работы германской разведки в Великобритании. По его словам, Британия была поделена на регионы, за каждый отвечал определенный офицер, который имел под своим началом агентов; одни из них, так называемые «стационарные», постоянно проживали на одном месте в Англии, другие, активно перемещавшиеся по стране, назывались «мобильными». Эти агенты должны были собирать сведения для пополнения картографических данных и составления военных докладов, покупать секретную информацию и проводить рекогносцировку на местности, объектами их внимания должны были быть доки, мостовые сооружения, телеграфные и железнодорожные линии, которые можно было бы вывести из строя в случае войны.

«Немцы – хорошие разведчики, – говорил Эдмондс, – потому что германские военные открыто признают шпионаж важным и почетным средством подготовки и ведения войны».

Несомненно памятуя о своем тощем бюджете, Эдмондс рассказал подкомитету о том, что произошло во Франции. До 1870 года у французов не было специальной секретной службы ввиду отсутствия средств. Через два дня после начала войны с Германией французское правительство выделило миллион франков на создание агентурной сети, но полковник Роллен, на которого была возложена эта задача, заметил, что «уже поздно, такую службу нельзя получить мгновенно, её необходимо создавать в спокойной обстановке мирного времени».

«Именно так, – сказал Эдмондс, – и поступили немцы. В мирное время они создали развернутую систему сбора разведданных, и их шпионов трудно выявить, так как использование автомобилей позволяет немецким агентам жить на значительном расстоянии от зоны их действий, там, где они не привлекают внимания». Эдмондс заявил, что получил из французских источников копию инструкции германских разведслужб для агентов, действующих в мирное время, но он смог процитировать подкомитету лишь первый параграф, который гласил: «В летнее время агент должен быть на месте до восхода солнца, чтобы начать свою деятельность с наступлением светового дня, что обеспечит несколько часов непрерывной работы»(2). На членов подкомитета, несомненно, произвело впечатление столь веское доказательство эффективной деятельности германской разведки и связанная с этим опасность для любящих поспать британцев!

Несмотря на то что Эдмондс опирался на такие же малоубедительные аргументы, как вышеназванный, он обнаружил, что члены подкомитета с сочувствием отнеслись к его делу. С начала века Германия занималась строительством собственного военного флота, и боязнь, что кайзер намерен напасть на Британию, была широко распространена среди англичан. Немцы в свою очередь были уверены, что британский Королевский флот, не терпящий соперников на море, может внезапно атаковать германские корабли, мирно стоящие на приколе в гаванях. Официально каждая сторона уверяла другую в необоснованности подобного рода опасений, неофициально же обе стороны были решительно настроены провести свои собственные приготовления для отражения атаки противника. Когда власти говорят одно, а делают другое, атмосфера взаимного недоверия сильно сгущается. Особенно это касалось Англии, где даже высокопоставленные гражданские члены подкомитета охотно поверили в то, что немцы уже наводнили страну и готовились захватить и удержать то, что они не могли захватить в открытом сражении. («Полковник Эдмондс, – спросил лорд Эшер, – не вызывает ли у вас опасений большое количество официантов-немцев в нашей стране?»)