Игорь Овсяный - Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну)

«В последующие недели были пущены в ход такие интриги, о каких не прочтешь ни в одном романе… Для Шахта характерно, что в эти дни он повсюду, в каждом разговоре, в каждом публичном выступлении, и особенно в наиболее трудные моменты, которые пришлось пережить Гитлеру… заявлял, что Германию может спасти один человек – Гитлер».

После установления фашистского режима Шахта вновь назначили президентом Имперского банка, который магнаты сделали центром финансирования военной программы. О прямом участии германского финансового капитала в подготовке агрессивной войны и ремилитаризации страны свидетельствует, в частности, один из меморандумов, подготовленных Шахтом для Гитлера.

«С самого начала рейхсбанк сознавал, что успех в области внешней политики может быть достигнут лишь путем реконструкции германских вооруженных сил. Он принял на себя в значительной степени ответственность за финансирование вооружения, несмотря на вытекавшие отсюда опасности для стабильности валюты. Это оправдывалось необходимостью, которая отодвинула на задний план все прочие соображения, необходимостью вооружиться немедленно и из ничего и, кроме того, в замаскированной форме, так, чтобы это делало возможным проведение внушающей доверие внешней политики».

Не менее характерен и другой документ по вопросам финансирования войны. Его составил летом 1939 г. Функ, сменивший Шахта на посту президента Рейхсбанка. В меморандуме обосновывалось предложение «внести в законы по вопросам финансирования войны идею оплаты военных издержек, рассчитывая на доход в будущем, после окончания войны».

Расчет на богатую добычу в результате разбойничьей войны стал основой денежных манипуляций германских монополистов. Для маскировки источников покрытия расходов на вооружение гитлеровцы широко прибегали, помимо ограбления масс путем повышения налогов, к выпуску бумажных денег и фальшивых векселей. Крупную жульническую комбинацию, прикрытую авторитетом Имперского банка, разработал Шахт.

Смысл аферы заключался в следующем. Военные заказы оплачивались векселями не существовавшей в природе фиктивной компании «Металлургише форшунггезельшафт» (сокращенно «МЕФО»). Банкам было дано указание принимать векселя к оплате, но средств для их погашения не было. Игра строилась на том, что векселя давали 4% годовых. И фабрикантам, не сомневавшимся в их добротности, было выгоднее вместо наличных держать у себя в кассе эти фальшивые бумажки.

Махинация Шахта дала возможность изъять у предпринимателей значительную часть их кассовой наличности. Разумеется, если бы векселя были предъявлены к оплате, наступила бы финансовая катастрофа.

Система векселей «МЕФО» применялась до 1 апреля 1938 г. К этому времени для оплаты заказов на производство вооружений было выдано счетов на 12 млрд. марок. Выдумка Шахта была особенно удобна для гитлеровцев в связи с тем, что векселя «МЕФО» не фигурировали ни в публиковавшихся отчетах Рейхсбанка, ни в. цифрах бюджета. Это обеспечивало секретность финансирования программы вооружений.

Резкий перевод экономики страны на военные рельсы был чреват серьезными последствиями. Дело в том, что чрезмерное развитие военных отраслей вызывало все возраставшую потребность в стратегическом сырье [16]. Вместе с тем свертывались экспортные отрасли промышленности, обеспечивавшие поступление валюты. Финансовая задолженность Германии по займам 20-х годов еще более усугубляла положение» Получался заколдованный круг, который должен был привести к экономической катастрофе. Надвигавшийся кризис грозил крушением фашистского режима. Его спасти не могли никакие финансовые аферы Шахта (3).

На выручку пришел международный капитал.

«Тайные» думы и чувства, определявшие позицию США и Англии в связи с начавшейся в конце 1933 г. в капиталистическом мире бешеной гонкой вооружений, лучше всего раскрывают слова В.И. Ленина.

«Сотни и тысячи миллионов рублей, – писал он в статье „Вооружения и капитализм“ в 1913 г., – расходуются Англией и другими странами на приготовления к войне, – разумеется, все это делается исключительно в интересах мира, в интересах охраны культуры, в интересах родины, цивилизации и т.д.

А в качестве акционеров и директоров предприятий судостроительных, пороховых, динамитных, пушечных и т.д. мы видим адмиралов и знаменитейших государственных деятелей Англии из обеих партий: и консервативной, и либеральной. Золотой дождь льется прямо в карманы буржуазных политиков, которые составляют тесную международную шайку, подстрекающую народы к соревнованию в деле вооружений…» [17]

Действительно, в начале 30-х годов список членов английского правительства и наиболее видных политических деятелей напоминал перечень представителей мощных военных концернов и тесно связанных с ними фирм и банков. Премьер-министр Болдуин – совладелец военных заводов компании «Болдуине лимитед», увеличившей свои доходы за время пребывания его у власти. Министр финансов Н. Чемберлен, вскоре сменивший Болдуина на посту премьера, располагал значительным количеством акций военной фирмы «Бирмингэм смолл армс К°», а еще раньше занимал там директорское кресло. Крупным акционером военно-химического концерна «ИКИ» являлся министр иностранных дел Саймон. Военный министр Хэйлшем, министр внутренних дел Гильмур, а также министр колоний Кэнлиф-Листер связали судьбу своих капиталов с военно-промышленным концерном «Виккерс». Призывая избирателей не скупиться на расширение английских вооружений, многие из этих деятелей, известные прогерманской ориентацией, сознательно шли на то, чтобы продавать гитлеровцам продукцию своих заводов. Вот почему правящие круги Англии восприняли с плохо скрытым одобрением уход фашистской Германии с конференции и выход из Лиги наций. Как раз в те дни британская печать опубликовала заявление, отличавшееся циничной откровенностью:

«Будут ли немцы снова воевать? С моей точки зрения, в этом нет никакого сомнения, и я твердо уверен, что в один прекрасный день мы либо позволим немцам вооружиться, либо сами вооружим их. Перед лицом грозной опасности с Востока невооруженная Германия была бы подобна созревшему плоду, который только того и ждет, чтобы русские сорвали его. Если бы немцы не смогли сами защитить себя, мы должны были бы выступить в их защиту. Одна из наибольших угроз миру – полная безоружность Германии».

Приведенные слова принадлежали А. Бальфуру, председателю правления сталелитейных фирм «Артур Бальфур энд компани лимитед» и «Кэпитл стил уоркс, Шеффилд», директору банка «Нэшнл провиншл бэнк». Он высказал без обиняков надежды реакционных кругов английской буржуазии. Подобный курс, считали они, открывал перспективу руками немцев сокрушить Советский Союз, да к тому же изрядно заработать на поставках оружия Германии. Толкая фашистский рейх на путь милитаризации, стратеги лондонского Сити рассчитывали также ослабить германских конкурентов на мировом рынке. В условиях депрессии, наступившей после кризиса 1929—1933 гг., экономический аспект такого курса казался не менее привлекательным, чем политический.