Игорь Овсяный - Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну)

Движущей силой внешней политики Японии являлись хищнические устремления ее монополий. «Дзайбацу» стремились к захвату чужих рынков и источников сырья, закабалению и порабощению других народов. Сохранение в общественном строе многочисленных элементов средневековья, сочетание развитых капиталистических отношений в промышленности, которая отличалась высокой концентрацией капитала, с полуфеодальной системой помещичьего землевладения придали политическому курсу страны специфические черты.

В основу идеологии милитаристов было положено два принципа: «Кадо» (императорского пути) и «Хакко Иццу» (восемь углов под одной крышей). Они были тесно связаны с полурелигиозным культом «Синто». Только раса Ямато (древнее название страны), которая происходит непосредственно от богини солнца Аматерасу, обладает нравственными качествами, необходимыми для установления на земле справедливости и порядка, – такова была суть положенной в его основу доктрины. Расе Яма-то, утверждали ее пропагандисты, в лице императора, имеющего божественное происхождение, предназначено владеть и править миром. И когда все «восемь углов» света будут объединены под одной крышей японской империи, в мире прекратятся войны и конфликты, наступит тишина и спокойствие.

Для пропаганды культа «Синто» и основанной на нем расовой теории широко использовались кино, радио, националистическая литература. Со школьных лет японцы воспитывались на примере «великого национального героя» Хидеёши, который три века назад вторгся со своим войском в Корею и попытался на практике осуществить «императорский путь». Памятником его похода являлся сохранявшийся на протяжении трехсот лет и упоминавшийся в туристических справочниках высокий холм в г. Киото. Как гласит предание, он состоит из носов и ушей, отрезанных у 38 000 корейских и китайских солдат.

Многолетняя пропаганда расовой исключительности и «особого призвания» Японии, систематически отравлявшая сознание народа, давала свои результаты.

«Каждый японский патриот, – отмечал английский исследователь Кроу, – был убежден, что Япония должна завоевать Корею в качестве первого шага к завоеванию Китая и завоевать Китай в качестве первого шага к завоеванию всей Азии и установлению господства над миром…»

Одним из главных элементов военной политики Японии была подготовка агрессии против СССР. Еще в начале XX века ее экспансия на Дальнем Востоке была направлена явно против русского государства. Милитаристы стремились отрезать нашу страну на востоке от всех выходов к океану, отторгнуть дальневосточные земли. В ходе войны 1904—1905 гг., которую японцы начали вероломным нападением на русский флот, они захватили южную часть Сахалина. В годы интервенции против Советской России японские империалисты оккупировали Дальний Восток и четыре года грабили наш народ и творили злодеяния. В конце 1922 г. интервенты и белогвардейские части вынуждены были под ударами Красной Армии убраться с Дальнего Востока. Однако японские милитаристы не отказались от своих замыслов.

Характерным документом, рождение которого связано с подготовкой Японией новой серии войн и захватов, является так называемый «меморандум Танака». По крайней агрессивности и авантюризму изложенных взглядов его можно с полным основанием поставить в один ряд с гитлеровской «Майн кампф». Опубликование этого секретного документа в китайском журнале в сентябре 1931 г. вызвало сенсацию.

Происхождение «меморандума» таково. В 1927 г. недолгий период временной стабилизации капитализма в Японии закончился острым финансовым кризисом. Перспектива экономического краха и социальных потрясений, а также размах революционных событий в Китае встревожили правящие круги Японии. Наиболее реакционная буржуазия приняла решение, наряду с усилением репрессий против трудящихся, начать интервенцию в Маньчжурии. Генерал Танака, возглавивший правительственный кабинет, летом 1927 г. созвал в Дайрене конференцию с участием японских дипломатов, аккредитованных в Китае, руководителей военного министерства, Квантунской армии и генерального штаба. Секретный меморандум, представленный им императору, излагал программу действий, которую выработали на конференции.

Япония не сможет устранить затруднения в Восточной Азии, если, не будет проводить политику «крови и железа», утверждал Танака. Далее он излагал основы политики в отношении Маньчжурии и Монголии, причем исходил из задачи превратить их в плацдарм для дальнейшей агрессии против Китая и СССР.

«…Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные малоазиатские страны, Индия, а также страны Южных морей будут нас бояться и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелится оспаривать наши права.

…Под предлогом того, что красная Россия готовится к продвижению на юг, мы прежде всего, должны усилить наше постепенное продвижение в районы Северной Маньчжурии, захватить таким путем богатейшие ресурсы этого района страны… В программу нашего национального развития входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить мечи с Россией на полях Южной Маньчжурии для овладения богатствами Северной Маньчжурии.

…Чтобы сохранить свою независимость, а также для того, чтобы предостеречь Китай и весь мир, мы должны будем когда-нибудь скрестить оружие с Америкой».

Японские официальные круги выступили с опровержением подлинности документа. Однако их последующие действия развивались в полном соответствии с «меморандумом Танака».

Захват дальневосточных территорий СССР рассматривался правящей кликой как главное условие для установления владычества Японии над всей Азией. С 1928 г. военные деятели и генеральный штаб уже начали планировать войну против Советского Союза, выжидая лишь подходящий момент для ее развязывания. Этот план (кодовое название «Оцу») предусматривал использование территорий Кореи и Маньчжурии в качестве плацдарма для операций по захвату Советского Приморья. Как показал на Токийском процессе [4]генерал-лейтенант Мияке, бывший начальник штаба Квантунской армии в 1928—1932 гг., «план операций, которые должны были привести к оккупации Маньчжурии, являлся одной из важнейших составных частей общего плана операций японских войск против СССР».

В связи с напряженным положением на маньчжуро-советской границе, Советское правительство в конце 1931 г. предложило Японии заключить пакт о ненападении. Ее правительство целый год не отвечало, а затем сообщило о своем отказе [5]. Вместе с тем после захвата Маньчжурии оно сразу же приступило к подготовке там плацдарма для вторжения на советскую территорию. В соответствии с планом «Оцу» намечалось нанести СССР два удара: первый – по направлению на Ворошиловск и Владивосток, второй – через Монгольскую Народную Республику в районе Читы. Строительство железных и шоссейных дорог, аэродромов и других военных объектов велось в точном соответствии с агрессивными замыслами.