Ральф Эпперсон - Невидимая рука. Введение во Взгляд на Историю как на Заговор

Спустя два дня после вторжения в Южную Корею, Китайцы на Тайване, чувствуя, что для них пришла пора выступить против Коммунистического правительства континентального Китая, получили жестокий выговор от Президента Трумена: … Я призываю Китайское правительство на Формозе Тайвань прекратить воздушные и морские операции против материка7.

И Трумен не только заявил, что претензии свободных Китайцев к Коммунистическому Китаю противоречат Американской политике, но также приказал Американскому Флоту войти в Тайваньский Пролив, чтобы обеспечить это 8.

Впоследствии Генерал Дуглас МакАртур рассказал, что он рассматривал эту акцию как преднамеренное действие со стороны Американского правительства, обеспечивающее вступление в войну Красного Китая. Он писал:

Возможность вступления Красного Китая в Корейскую Войну существовала с тех пор, как в июне Вашингтон отдал Седьмому Флоту приказ нейтрализовать Формозу, что, в результате, защитило континентальный Красный Китай от нападения полумиллионной армии Чан Кай-ши.

Это высвободило две больших армии Красного Китая, предназначенных для защиты побережья центрального Китая и позволило перебросить их в другое место.

Это означало, что вождям Коммунистического Китая почти не пришлось беспокоиться о возможной высадке Националистов на материк со стороны Формозы, и они могли совершенно безопасно перекинуть Красные войска на север в Маньчжурию, выше реки Ялу.

Это дало мощный толчок их военным планам в Корейской войне, поскольку Красный Китай мог теперь вступить в Корейскую Войну в любое удобное время, не опасаясь нападений Националистических войск Формозы с фланга и тыла 10.

Но эти действия Американского правительства не остановили Тайваньское правительство Чан Кай-ши, который, менее чем через неделю после того, как Северные Корейцы перешли 38-ую параллель, предложил Государственному Департаменту передовые силы в 33.000 человек, которые могут быть отправлены в Корею в течение пяти дней после принятия предложения. Предложение было вежливо отклонено11.

В то время Формоза являлась членом Объединенных Наций и, следовательно, могла быть представлена в Силах Объединенных Наций, но Американское правительство этого шага не допустило.

Не прошло и нескольких месяцев, как стали вырисовываться последствия тактики Государственного Департамента. В октябре 1950 г. Генерал МакАртур стал понимать, что Красные Китайцы сосредоточивают свои войска в Маньчжурии, севернее реки Ялу. Разведывательное донесение об этом прошло незамеченным в Государственном Департаменте, который сообщил МакАртуру, что возможности Китайского вмешательства в войну не существует. Однако, Государственный Департамент ошибался, поскольку 15 октября 1950 г. Красный Китай перешел реку Ялу, разделявшую Северную Корею и Красный Китай.

Все то время, пока шла война с Красным Китаем и Северными Корейцами, Генерала МакАртура не покидало ощущение, что в его разведке имеет место утечка информации и что его стратегические планы были заранее известны противнику. Один из старших войсковых командиров МакАртура — Генерал Walton Walker … постоянно жаловался… что его операции были заранее известны неприятелю через источники в Вашингтоне12.

Вся правда в том, что стратегические планы МакАртура и в самом деле попадали в руки Северных Корейцев, которыми командовали Русские офицеры.

По Конституции Соединенных Штатов порядок подчиненности для любого офицера идет вверх через Исполнительную Ветвь власти и оканчивается Президентом, который является высшей инстанцией для принятия военных решений. Конечно, МакАртур, в соответствии с требованиями Конституции, был обязан подчиняться приказам своего высшего командира, но по договору, связывающему Соединенные Штаты с Объединенными Нациями, приказы проходили по инстанциям, минуя Президента, в кабинет в Объединенных Нациях, занимаемый Заместителем Генерального Секретаря по политическим вопросам и Совету Безопасности, который докладывал лично Генеральному Секретарю.

По секретному соглашению, подписанному Государственным Секретарем Эдвардом Стеттиниусом в 1945 г., ключевой пост чиновника, контролировавшего такие вопросы, как «действия по наведению порядка», должен был занимать Коммунист из какой-либо Восточноевропейской Коммунистической страны. Во время Корейской Войны этот пост занимал Константин Зинченко из России. У Северных Корейцев были Русские военные советники и, впоследствии, стало известно, кто именно руководил военными усилиями Северной Кореи. Согласно пресс-релизу Министерства Обороны от 15 мая 1964 г. высокопоставленные Русские военные фактически руководили военными действиями Северной Кореи. В сообщении утверждалось: Северокорейский майор опознал в двух Русских «советниках» Генерала Васильева и Полковника Долгина. Васильев, по его словам, отвечал за все действия по ту сторону 38-ой параллели. Другой пленный… сказал, что своими ушами слышал, как 25 июня Генерал Васильев отдал приказ наступать13.

Приказы Генерала Васильева также шли по инстанциям через Объединенные Нации. Он был Председателем Военно-Штабного Комитета Объединенных Наций, который, вместе с Заместителем Генерального Секретаря по политическим вопросам и Совету Безопасности, несет ответственность за военные действия перед Советом Безопасности14.

Это означало, что при планировании военных усилий Северной Кореи полномочиями обладали двое Русских, а один из них планировал усилия Объединенных Наций. В сущности, Коммунисты направляли действия обеих воюющих сторон!15.

Русские не только контролировали обе воюющие стороны и обеспечивали технических советников для военных усилий Северной Кореи, они предоставляли Русских летчиков для боев с Американцами: Генерал-лейтенант Samuel E. Anderson — командуюший Пятым Воздушным Флотом, обнаружил, что в Корейской Войне уже более двух с половиной лет сражаются части Советских ВВС…16.

Генерал МакАртур, сознавая, что Красный Китай был готов вступить в войну, четко представлял, что единственный путь сорвать его массированное вторжение, это — разбомбить мосты через реку Ялу. Он приказал Генералу Stratemeyer Командующему ВВС уничтожить мосты через Ялу следующим утром самолетами Б-29 и, тем самым, перерезать этот удобный путь сообщения между Маньчжурией и Северной Кореей. Немедленно последовала телеграмма от Государственного Секретаря Джорджа Маршалла, отменяющая мой приказ и предписывающая мне «отложить бомбардировку всех целей в пределах пяти миль от Маньчжурской границы»17.

Помимо этого, МакАртур получил приказ не преследовать Северо-Корейские самолеты, удирающие в Маньчжурию, равно как и не мог он бомбить базу снабжения в городе Racin.