Внутренний СССР - Диалектика и атеизм: две сути несовместны

То же касается и В.И.Ленина: его определение «материи вообще», «материи как таковой», отождествляющее её с объективной реальностью, обладающей ещё рядом качеств помимо «материальности», формально логически представляет замену одним словом нескольких, а по существу — возводит в ранг всеобщего понятия, каким является «объективная реальность», одно из свойств составной части этой «объективной реальности» — материю Мироздания; а равно понижает ранг понятия «объективная реальность», отождествляя целое со своей составной частью.

Несмотря на это, ленинское определение всё же более жизненно, чем противоречащее ему утверждение Ф.Энгельса: «Материя как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция». Здесь Ф.Энгельс, не сумев определить некое предельно обобщающее понятие, названное им «материя как таковая» (понятие в ранге «всеобщее», если пользоваться терминологией “диалектического” материализма), впал в тот вид философии, который сам же называл идеализмом [89].

Эти примеры показывают, что человек способен увидеть и осознать, что:

«Так называемая объективная диалектика царит во всей природе, а так называемая субъективная диалектика, диалектическое мышление, есть только отражение господствующего во всей природе движения путём противоположностей, которые и обуславливают жизнь природы своей постоянной борьбой и своим конечным переходом друг в друга, resp. [90]в более высокие формы» (“Диалектика природы”, цитированное издание, стр. 180).

Он же способен сформулировать законы диалектики (пусть даже и не в наилучшем их выражении). Увидеть недиалектичность мышления, несообразную объективной диалектичности Жизни, когда она выражается во мнениях других. Но он же (будучи не всегда в ладу и с формальной логикой, а не только с диалектикой Жизни — «диалектикой Природы» в его терминологии) при этом выдаёт за истинно диалектическое мышление свой субъективизм, противоречащий как выраженным им самим законам диалектики, так и более широкой и разнообразной объективной диалектичности Жизни.

Заявления о том, что в те времена он не мог знать того, что известно из ядерной физики и молекулярной биологии наших дней, в данном случае не являются оправданием, поскольку если бы с диалектичностью мышления у Ф.Энгельса было бы всё в порядке, то в данные им формулировки определения понятия «жизнь» свободно бы уложились последующие достижения науки, как это произошло с ядерными технологиями, уложившимися в его предположение (в ранге «единичное») о том, что углерод не является чем-то простым.

Но все показанные и оставшиеся вне рассмотрения ошибки “диалектического” материализма являются не выражением невозможности диалектики как метода постижения объективной истины, а следствием того, что всё, что называется в “диалектическом” материализме «отражением объективного мира в сознание человека» — т.е. «субъективные разнокачественности», на основе которых протекает процесс мышления человека, — не всегда соответствуют объективным разнокачественностям, взаимодействующим друг с другом в Жизни и представляющим собой источники того, что в процессе «отражения» оказывается в психике человека.

Именно вследствие этого «субъективная диалектика» (если употреблять терминологию Ф.Энгельса) не всегда и не вполне соответствует «объективной диалектике». Но вопрос об объективных причинах, влекущих ошибки «субъективной диалектики» в “диалектическом” материализме не рассматривается. А запрет на его рассмотрение — один из главных запретов, налагаемых по умолчанию в культуре марксизма.

Вопрос о причинах ошибок в «субъективной диалектике» приводит к ряду других вопросов: что в процессе «отражения» из объективного мира попадает в субъективную психику, в сознание человека? субъективно ли оно (то, что попадает в психику субъекта) по своей природе, либо объективно? либо в процессе «отражения» происходит преобразование чего-то объективного во что-то субъективное? Как оно — приходящее в процессе «отражения» — связано с материей вообще и с материей в её конкретных видах, в частности?

Но такого рода вопросы в диалектическом материализме тоже не рассматриваются. Обеспечение же работоспособности «диалектического метода постижения объективной истины» [91]требует однозначно понимаемых, определённых ответов на эти и сопутствующие вопросы.

Эти ответы должны быть таковы, чтобы субъективные разнокачественности, на основе которых протекает вся психическая деятельность человека, включая и мышление, были бы сообразны и соразмерны объективным разнокачественностям как присутствующим, так и объективно возможным в Жизни.

Начнём с того, что ясно определимся во мнении:

Объективная реальность — это и есть Жизнь в предельно общем смысле этого слова. Жизнь есть Бог и сотворённое Богом . Жизнь в своих высших проявлениях разумна, несёт в себе объективный смысл, который может стать достоянием всякого субъективного разума, поскольку Жизнь — это Язык (как средство передачи смысла от одного субъекта к другому), а поток событий в Жизни — повествование.

Это тварное Мироздание материализм называет «материей»; а пантеизм [92], сталкиваясь с проявлениями деятельности высшего по отношению к человеческому разума, это же Мироздание, т.е. так называемую «материю», — обожествляет (для пантеизма высший разум — не Бог, Творец и Вседержитель, — а одно из свойств самого Мироздания).

Никаких интеллектуально-рассудочных доказательств бытия Божиего ни один разум сам в себе воспроизвести не может, как не может на тех же принципах воспроизвести и доказательства небытия Божиего.

Но Жизнь среди прочего включает в себя и этику (взаимоотношения свободно разумных [93]субъектов), выражающую нравы живых свободно разумных субъектов и их множеств (а также разумных множеств индивидуально не разумных элементов).

И в Жизни доказательство Своего бытия Бог — Творец и Вседержитель — даёт Сам персонально каждому, кто осознанно задаётся этим вопросом: и состоят они в том, что жизненные обстоятельства субъекта изменяются в соответствии со смыслом его молитв тем более явственно и зримо, чем он сам более отзывчив к зову Бога, когда Бог Сам обращается к субъекту через его внутренний мир, через других субъектов или на Языке Жизни, порождая стечения жизненных обстоятельств как вокруг, так и внутри субъекта. И эти доказательства носят нравственно-этический характер, поскольку стечения обстоятельств несут нравственно-этически обусловленный смысл и целесообразность по отношению к жизни субъекта, проявившего интерес к вопросу о бытии Божием.