Внутренний СССР - Дело было в Педженте

Также очевидно, что если следовать сюжету фильма, то оценка качества управления будет низкой: маневр завершился, но вектор ошибки вышел за допустимые пределы, в результате чего Сухов получил ранение в левое плечо. На уровне “надводной части информационного айсберга”, в котором действуют определённо заявленные персонажи, все эти разночтения сюжетов фильма и киноповести не так уж и важны: художник творит “свободно”, но… в русле присущих ему мировоззрения и нравственности, выявить которые возможно только после того, как проявится “подводная часть информационного айсберга” — второй смысловой ряд. А там, как не раз уже было показано, действуют социальные процессы и явления, символы которых зритель и видит в “надводной части информационного айсберга”. Но выявить объективные, а не декларируемые нравственные мерила Ежова, Ибрагимбекова, а также и Мотыля, Кончаловского возможно, если уметь пользоваться “Достаточно общей теорией управления”, в которой говорится, что вектор целей управления и вектор ошибки — взаимно обратимы. По существу это означает: то, что для одного — вектор целей, для другого — вектор ошибки (или, как говорится в детской сказке: “кошке — смех, мышонку — горе”).

Так, например, при оценке фактов истории Русской цивилизации последнего десятилетия ХХ века, выясняется, что подавляющее большинство граждан России объясняет катастрофический характер реформ следствием ошибок управления высшего политического руководства. Но как только те же самые граждане начинают анализировать основные положения упоминавшейся выше Директивы СНБ США №20/1 от 18 августа 1948 года [132]:

« Наши основные цели в отношении России , в сущности, сводятся всего к двум:

а) Свести до минимума мощь Москвы;

б) Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России.

…Мы не связаны определенным сроком для достижения своих целей в мирное время.

…Мы обоснованно не должны испытывать решительно никакого чувства вины, добиваясь уничтожения концепций, несовместимых с международным миром и стабильностью, и замены их концепциями терпимости и международного сотрудничества . Не наше дело раздумывать над внутренними последствиями, к каким может привести принятие такого рода концепций в другой стране, равным образом мы не должны думать, что несем хоть какую-нибудь ответственность за эти события… Если советские лидеры сочтут, что растущее значение более просвещенных концепций международных отношений несовместимо с сохранением их власти в России, то это их, а не наше дело. Наше дело работать и добиться того, чтобы там свершились внутренние события… Как правительство, мы не несем ответственности за внутренние условия в России…

…Нашей целью во время мира не является свержение Советского правительства. Разумеется, мы стремимся к созданию таких обстоятельств и обстановки, с которыми нынешние советские лидеры не смогут смириться и которые не прийдутся им по вкусу. Возможно, что оказавшись в такой обстановке, они не смогут сохранить свою власть в России. Однако следует со всей силой подчеркнуть — это их, а не наше дело…

…Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля.

…Не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мы должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим.

…Если взять худший случай, то есть сохранение Советской власти над всей или почти всей нынешней советской территорией, то мы должны потребовать:

а) выполнение чисто военных условий (сдача вооружений, эвакуация ключевых районов и т.д.) с тем, чтобы надолго обеспечить военную беспомощность;

б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую зависимость от внешнего мира.

…Другими словами, мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим:

а) не имел большой военной мощи;

б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира;

в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами;

г) не установил ничего похожего на железный занавес.

В случае, если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьем, так катаньем навязать их для защиты наших интересов», -

… то они вдруг видят, что вектор ошибки высшего политического руководства России-СССР по сути своей — вектор целей, сформированный полвека назад высшим политическим руководством ведущей страны западной цивилизации — США. Эта директива СНБ США — и есть “подводная часть информационного айсберга”, ключи-символы к проявлению которой — в сюжете фильма “Белое солнце пустыни”.

Ежов и Ибрагимбеков в сюжете киноповести сформировали матрицу выхода Русской цивилизации из затяжного кризиса управления, в который ввергло её троцкистское руководство Хрущева-Брежнева-Горбачёва. В надводной части “информационного айсберга” эта часть матрицы и выглядит как успешно завершившийся “опасный маневр” Сухова, который миллионы зрителей так и не увидели потому, что в сюжет киноповести внесли (возможно из самых лучших побуждений, но… в соответствии со своими нравственными мерилами) свои коррективы кинорежиссёры Мотыль и Кончаловский (не случайно последний постоянно живёт в США и других “высокоразвитых” странах западной цивилизации). Для них смысл символа-ключа слова «педжент» (строго следовать сюжету киноповести) оказался закрытым. В результате — кровь, но уже не на левом плече Сухова, а среди тех, кто бездумно пошёл за леваками типа Руцкого в октябре 1993 года. Это всего лишь эпизод холодной (информационной) войны средствами эгрегориальной матричной магии, в которой бездумно принимают участие миллионы. Почему эти миллионы “самоуправились” своими судьбами так, а не иначе — они и сами не знают. Если же им попытаться объяснить, что их “самоуправление” (а в сущности — управление ими), осуществляемое бесструктурным способом через образы-символы их любимого фильма, в котором всеми уважаемый кинорежиссёр Мотыль, что-то подправил, следуя своей творческой интуиции (или наваждению?) по сравнению с исходным сюжетом киноповести, то они скорее всего такого “объясняющего” сочтут выжившим из ума шизофреником.