Александр Бушков - Владимир Путин. Полковник, ставший капитаном

Что касается преследования кандидатов, я об этом ничего не знаю. Более того, все те, кто зарегистрировался в качестве кандидатов в президенты Чечни, нас вполне удовлетворяют. Со стороны федерального центра не было ни единой жалобы на кого-либо из зарегистрированных кандидатов. Возможно, большинство жалоб поступают в адрес самого Кадырова.

Остальные кандидаты были так называемыми московскими чеченцами, которые зарегистрировались, чтобы принять участие в президентских выборах. Они являются представителями политических кругов. Один из них – депутат Государственной Думы, другие – предприниматели, которые живут и работают в Москве, здесь живут их семьи, и все их интересы находятся в России. Они достаточно современные и умные люди.

Один из них – заместитель военкома Чечни. Он чеченец по происхождению и сам прошел регистрацию. Я даже об этом не знал. Позднее я спросил министра обороны, знал ли он об этом факте, и он ответил: «Нет, я об этом не слышал». Это может показаться забавным, но так оно и есть.

Там идет внутренний процесс. Честно говоря, то, что там сейчас происходит – это именно то, что я хотел бы, чтобы там происходило. Я хотел, чтобы они включились в политическую борьбу – не с нами, но между собой.

И должен появиться лидер. Факт в том, что кто-то был исключен судом, кто-то решил продолжать свою работу в Москве. Я не хочу углубляться в детали. Только представьте, человек жил в Москве, до этого он был офицером в Министерстве внутренних дел СССР, генералом, потом депутатом Государственной Думы. Он хотел сделать карьеру. Потом он оценил ситуацию и решил, что будет лучше, если он будет работать в администрации президента. Что в этом необычного? Давайте предположим, что он стал бы президентом в Чечне – генерал МВД, депутат Думы. Я никогда не взял бы плохого человека в качестве советника президента Российской Федерации. С тем же успехом он мог бы работать президентом Чеченской Республики. Это в большей степени вопрос предвыборной тактики. Нет никакого нарушения каких-либо законов, демократии, ничего подобного. Но это вопрос тактики, применяемой в ходе предвыборной кампании.

Хотел бы повторить еще раз: среди всех людей, зарегистрировавшихся для участия в выборах, нет ни одного человека, для нас неприемлемого.

Были сомнения в том, смогут ли некоторые из них, интеллигенты, прожившие всю свою жизнь в Москве, справиться с ситуацией, удержать ее под контролем – а ситуация там очень сложная и политически, и с точки зрения безопасности. Но это их обязанность.

Питер Бейкер (The Washington Post): Стивен Пайфер, заместитель помощника Госсекретаря США, недавно выступил перед Хельсинкской комиссией по вопросу о ситуации Чечне. Он подверг критике «прискорбные нарушения прав человека» и заявил, что «московское черно-белое видение конфликта осложняет сотрудничество в войне с терроризмом, так как проведение контртеррористических операций в Чечне разжигает симпатии к борьбе экстремистов и подрывает международное доверие к России. А это, в свою очередь, оказывает пагубное воздействие на американо-российские отношения в целом». Он также отметил, что законность выборов в Чечне «постепенно расшатывается» и что «конфликт в Чечне и нарушения прав человека, связанные с ним, представляют одну из серьезнейших проблем для нашего партнерства с Россией».

Вредит ли конфликт в Чечне отношениям Соединенных Штатов и России? Что вы об этом думаете?

Владимир Путин:Я не хотел бы комментировать заявления чиновников Госдепартамента среднего звена. Пусть с этим разбирается Колин Пауэлл. Он профи и очень порядочный человек. В нынешней администрации он один из тех, с кем мы поддерживаем контакты. Но в России у нас есть поговорка: в семье не без урода. Так что, если кто-то хочет бросить тень на российско-американские отношения, сделать это не сложно. Мы делали все, что могли, чтобы нормализовать ситуацию в Чечне, и мы сожалеем, если кто-то не видит происходящего.

Я уже говорил о методах, избранных террористами, которые постоянно наносят террористические удары по нашему мирному населению, рассчитывая на то, что мы начнем действовать так же против мирного народа в Чечне. Кстати, мне кажется, что на Ближнем Востоке израильтяне не могут проявить сдержанность и, нанося ответные удары, тем самым просто помогают террористам.

Я не хотел говорить этого перед камерами. Я очень аккуратно говорил о различных подходах. Знаете ли, у нас есть такой термин: двойные стандарты.

Сейчас я конкретизирую то, что имею в виду. У нас есть гражданин Зелимхан Яндарбиев, который сейчас проживает в Катаре. Он включен ООН в черный список международных террористов, и США голосовали за принятие этого решения. Мы знаем наверняка, что он поддерживает прямые связи и контакты с боевиками – выходцами с Северного Кавказа, которые сражаются в Афганистане, сражаются в том числе против американцев, против ваших солдат.

По неподтвержденным разведданным – но эту информацию нам подтвердили в других регионах – американские чиновники встречались с ним в Катаре как с представителем своего рода оппозиции в Чечне. И у нас есть примеры и сведения о том, что американские чиновники встречаются с людьми такого же сорта, с подонками (в переводе The Washington Post: bastard. – Прим. пер.). Я не думаю, что это совместимо с международными интересами США. Но не мое это дело – оценивать опасность для США.

Если кто-то думает – включая и упомянутую вами фигуру – что можно закрыть глаза на тот факт, что Яндарбиев руководит террористическими акциями против американцев в Афганистане, что можно закрыть глаза только потому, что он тем или иным образом противодействует России на Кавказе, ну что ж, тогда это выбор, который эти люди сделали. Я думаю, это неправильный выбор.

Относительно прав человека: это то, что чрезвычайно важно, но мы должны иметь единое понимание этих проблем. Если мы говорим о Чечне, вспомните, как, скажем, в середине девяностых в Чечне вырезали всех русских, славян, евреев и других, но никто не думает об их правах. Они были забыты. Не было проведено ни одной оценки событий, связанных с нападением на Дагестан. Мы говорим и говорим об этом, но наши партнеры молчат, они молчат, как будто в рот воды набрали. Это была прямая агрессия, но все молчали, как будто ничего не происходило.

Если мы говорим о правах человека по существу, мы всегда сможем найти что-то, что осложнит наши отношения. Вы знаете, мы с пониманием относимся к вашим парням, которые проводят свою нелегкую миссию в Ираке. Политические решение, которое, на наш взгляд, было ошибочным, это одно. И совсем другое – восстановить порядок на месте. Я знаю, что это такое, я знаю, как сложна их жизнь там. Попробуйте сами поносить амуницию в 50 градусов Цельсия, при этом каждую минуту существует опасность, что тебя убьют.