Александр Бушков - Владимир Путин. Полковник, ставший капитаном

Вы говорите, что под государственный контроль были взяты некоторые частные телеканалы. Возможно, вы имели в виду ТВС. В целом государственные банки выдали ему 300 млн долларов. Но все эти деньги были израсходованы, растрачены, и в итоге у них не хватало денег даже на покупку бензина. Должен наступить конец поддержке государственными банками таких компаний. Были и другие проблемы относительно распоряжения собственностью и с акционерами, в конце концов они обанкротились.

Вы упомянули о законе, ограничивающем СМИ относительно выборов. Так ли это? Только недавно, когда я был в Сочи, я встречался там с ведущими СМИ – частными компаниями. Это правда, они озвучивали подобные опасения. Но это закон страны, и он составлялся публично. Он был подан от имени президента, но его составляла Центральная избирательная комиссия. И в то время, когда он был подан в парламент, никто не подал мне знака о существовании проблемы. Он готовился в так называемом Промышленном комитете, после трагических событий в Москве в театре.

И предлогом для этого послужили съемки НТВ, которые противоречили приказу антитеррористического штаба. На пленку засняли события, предшествовавшие началу штурма. Штаб ограничил права на съемку, но телекорреспондент дал взятку милиционеру на месте. Я не знаю, каков был размер взятки. Но корреспондент проник на крышу – я не знаю как – и вел съемку с крыши. Я видел эту пленку после событий: прямо перед тем как начался штурм, корреспондент сказал, что начинается какое-то движение – похоже, что штурм. Это что-то граничащее с преступлением. В это время в театре было около 1000 человек. Зачем это было сделано? Ради свободы самовыражения? Нет, это было сделано потому, что они хотели обогнать своих конкурентов, которые подчинились приказам штаба и не давали милиционерам взяток, чтобы проникнуть поближе и вести съемки. Только из-за конкуренции, только для того, чтобы заработать побольше денег.

После этого Индустриальный комитет, собрав представителей средств массовой информации, предпринял инициативу по сведению воедино и принятию поправок к антитеррористическому закону и регулированию действий СМИ при подобных обстоятельствах. Фактически эти положения составляли сами представители СМИ. Что, с одной стороны, гарантировало свободу информации и, с другой стороны, гарантировало конкуренцию на рынке. Насколько мне известно, в этом нет сомнений, в том числе и со стороны средств массовой информации.

Относительно освещения предвыборной кампании: когда я слушал ваших российских коллег в Сочи, я понял, что причины для их озабоченности имеются. И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы урегулировать этот вопрос. Это не попытка задушить демократию. Если есть какие-либо правовые проблемы, мы будем искать способы разрешить их, и мы исправим их. Их опасения связаны не столько с отношениями с исполнительной властью, сколько с Центральной избирательной комиссией.

И наконец, ваш последний пример, связанный с компанией изучения общественного мнения, которая якобы была взята под государственный контроль. Все обстоит не совсем так, как вы говорите. Мы говорим о тех же проблемах, но это, мягко говоря, неточная информация. Я думаю, вы имели в виду организацию, которая называется ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения), которую возглавляет господин Юрий Левада, уважаемый социолог. Но это государственная организация – правительственная организация. Она связана с президентской администрацией. И правительство решило ее приватизировать. Они отказались от приватизации и захотели остаться государственной организацией и остаться на государственном финансировании.

Так что мы смешиваем разные вещи, и на этом основании кто-то делает вывод, что существует угроза демократии. Естественно, во время построения государства и утверждения демократии возникают различные вопросы. И ошибки возможны, я этого не исключаю. Но если мы допускаем ошибки, есть вы, чтобы поправить нас.

Джейсон Буш (Business Week): Мой вопрос также будет связан с ЮКОСом. Вы сказали, что у вас нет права вмешиваться в деятельность Генеральной прокуратуры в подобных делах. Но есть одна вещь, которую президент может сделать, конечно при поддержке Думы и правительства, – поддержать новый закон, который закрепит права собственности и объявит так называемую амнистию приватизации, установив определенный период, скажем в 10 лет, после которого итоги приватизации не могут быть пересмотрены. Каково ваше личное отношение к подобной идее?

Владимир Путин:Я думаю, эта идея правильна. Вопрос в том, как она может быть реализована. Это сложный вопрос с юридической точки зрения. Я хотел бы подвести черту, чтобы могли прекратиться разговоры о пересмотре приватизации. Но сделать это довольно сложно не только с политической, но и с правовой точки зрения. Я полагаю, почвы для сомнений нет, по крайней мере в тех случаях, где не нарушались законы, имевшие силу в то время. Хорошие или плохие это были законы – никто не должен опасаться, что результаты будут пересматриваться.

Newsweek: С тех пор как я нахожусь в Москве, я много слышу о том, что пропасть между богатыми и бедными становится все больше, что олигархи аккумулировали огромные состояния и что это вызывает много недовольства. Как вы собираетесь урегулировать этот вопрос во время вашего второго президентского срока?

Владимир Путин:Вы знаете, что у нас грядут выборы в Думу. А президентская предвыборная кампания еще не началась. И я не хотел бы начинать ее сейчас. Но я не хочу уклоняться от сути вашего вопроса. Давайте не будем привязывать его к какому-либо президентскому сроку. Сам по себе вопрос действительно умный и важный и взят из реальной жизни. Это правда, это очень серьезная проблема.

Действительно, существует разрыв между узким кругом очень богатых людей и огромной частью бедного населения. Некоторое время назад я разговаривал с человеком, имени которого назвать не могу, поскольку он очень известен в международном бизнесе, который сказал, что у наших олигархов нет социальной ответственности. Это было год или полтора года назад. К сожалению, я должен повторить, что в ходе становления рыночной экономики, во время первичного накопления капитала такое происходит почти во всех странах. И ничего хорошего в этом нет. Это создает основу для возможной дестабилизации. И, кроме того, это несправедливо.

Поэтому у нас двойная задача. С одной стороны, мы не должны запугать бизнес. Мы должны создать стабильные условия для его развития. Мы не должны нарушать главного принципа: в первую очередь развитие экономики и затем, на его основе, решение социальных проблем. В то же время мы должны добиваться, чтобы законы соблюдались всеми, включая налоговые законы.