Пол Оффит - Ящик Пандоры. Семь историй о том, как наука может приносить нам вред

К началу 2000-х годов лоботомия рассматривалась уже не как инструмент институционального контроля, а как атрибут фильмов ужасов. В фильме «Психушка» (2008) шесть студентов-первокурсников обнаруживают, что их недавно отремонтированные общежития прежде были частной психиатрической больницей. Ретроспективные эпизоды показывают мальчика, привязанного к кровати и бьющегося в судорогах, девочку со смирительными ремнями из колючей проволоки, мальчика с ножом для колки льда, торчащим из глазницы, и склонившегося над ним высокого человека с маленьким молотком. Последнее изображение было, пожалуй, самым страшным. Не потому, что это совсем уж ужасно, а потому, что это не вымысел. Мальчиком был Говард Далли, который позже написал книгу о своем опыте, а врачом, делающим лоботомию, — Уолтер Фримен. Такие фильмы, как «Психушка», показывают, что, по словам одного критика, «нужен всего лишь небольшой сдвиг в доверии, чтобы хирург стал мясником».

Несмотря на то что лоботомиюв конце концов не одобрили, ее перестали использовать главным образом благодаря психоактивным препаратам. В 1954 году Управление по контролю за продуктами и лекарствами выдало лицензию на хлорпромазин компании Smith, Kline & French, первое лекарство от шизофрении. Препарат назывался «Торазин», в честь Тора, древнескандинавского бога грома с молотом в руках, призванного защищать человечество. «Торазин» работал, поскольку у людей с шизофренией явно уменьшались галлюцинации и бред (то, чего лоботомия никогда не достигала). К 1955 году стал доступен антидепрессант «Тофранил», а также препарат для борьбы с тревожностью «Милтаун». Сейчас психиатры прописывают отупляющие препараты, побочные эффекты от которых могут быть устранены просто остановкой их приема, в отличие от разрушающей мозг операции с необратимыми побочными эффектами.

Карьера Уолтера Фрименазакончилась плохо.

В 1954 году, одновременно с появлением «Торазина», Фримен решил уйти из Университета Джорджа Вашингтона и переехать в Северную Калифорнию, где друг предложил ему работу в клинике Пало-Альто. Уолтер попросил медицинский факультет Университета Джорджа Вашингтона сделать его почетным профессором и получил отказ. Ему предложили лишь взять годовой отпуск, по окончании которого он мог уйти в отставку.

Прибыв в Калифорнию, Фримен обнаружил, что врачи клиники Пало-Альто изменили мнение о нем, считая его достижения слишком спорными. Тем не менее в этом регионе было много других клиник и больниц, где он мог делать лоботомию. В 1961 году перед большой группой неврологов и психиатров в клинике Лэнгли Портер Уолтер представил трех из семи подростков, которым он проводил лоботомию с 1958 по 1960 год. Он хотел, чтобы присутствующие увидели, насколько хорошо действуют его пациенты. Как ведущий представления в цирке абсурда, Фримен заставлял детей демонстрировать умственные и физические способности. Когда один мальчик отреагировал слишком медленно, доктор повысил голос. Ребенок, явно расстроенный, закричал: «Я делаю все, что могу!» Этот диалог не вызвал положительной реакции присутствующих, и под общий свист Фримен покинул сцену. Он очень рассердился и в ответ на это бросил на стол стопку рождественских открыток, которые получил от прооперированных. «Сколько пациентов поздравляют с Рождеством вас?!» — крикнул он. Но все же Фримена более не уважали как невропатолога; он стал изгоем. Он все еще ездил по стране, выполняя лоботомию и обучая этой процедуре, но дела шли все хуже: в 1965 году он провел всего восемь операций.

В 1967 году в возрасте 72 лет Уолтер Фримен выполнил последнюю лоботомию. Эта женщина умерла от кровоизлияния в мозг, и он потерял лицензию на медицинскую практику.

На последних страницах автобиографииУолтер Фримен выражал надежду, что когда-нибудь больницы Западной Вирджинии станут «памятником успеху лоботомии». Он выбрал именно этот регион, поскольку с начала 1950-х годов провел множество операций в вестонской государственной больнице. В некотором смысле Фримен получил то, что хотел.

В 2008 году вестонская государственная больница вновь открылась как туристическая достопримечательность под названием Трансаллеганская психиатрическая лечебница. Теперь о психушке рассказывали в научно-фантастической программе об охотниках за привидениями и на приключенческом канале в программе о призраках. Видимо, там водятся привидения, скорее всего призрак Уолтера Фримена. При входе в лечебницу висит его фотография и табличка с описанием работы: «Фримен опозорил профессию медика и потерял лицензию на больничную практику. Он провел остаток жизни в поисках искупления, разъезжая по стране и пытаясь найти бывших пациентов, чтобы доказать, что он улучшил их жизнь. Он умер от рака толстой кишки в 1972 году в возрасте 77 лет. Сегодня многие считают Фримена монстром, американским Менгеле».

Не совсем тот памятник, на который надеялся Уолтер Фримен.

Урок из ситуации с лоботомиейгораздо легче извлечь, чем следовать ему: остерегайтесь быстрых решений. Когда Джозеф Кеннеди хотел вылечить дочь от легкой формы ЗПР, он обратился за советом к Уолтеру Фримену, убедившему родителя принять простое решение. Процедура заняла всего несколько минут, не потребовала общей анестезии и, по словам врача, восстановила бы его дочь до уровня эмоциональной зрелости, сопоставимого с уровнем ее братьев и сестер. Не нужны были никакие деньги и время, которые Кеннеди тратил на репетиторов и частные школы, пытаясь ускорить развитие Розмари. Все, что ей понадобилось, — это аккуратно воткнутый в мозг хирургический нож. Хотя известный хирург и рекомендовал лоботомию для Розмари, причиной, по которой это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, было то, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Здоровый скептицизм Кеннеди мог избавить дочь от тяжелой физической и психической инвалидности. Все, что отцу нужно было сделать, — посмотреть на пациентов, которым уже сделали лоботомию. Но он не хотел их видеть. Он желал верить в волшебство. И за это его дочь заплатила огромную цену. Как и тысячи других пациентов и их семей, которые надеялись, что сложные психические расстройства можно вылечить с помощью пятиминутной операции.

В последней главе мы увидим, что в случае с аутизмом урок быстрого решения так и остался невыученным.

29 января 1958 года Ольга Хакинс написала письмо в газету Boston Herald. Она была вне себя от ярости: прошлым летом власти штатов Пенсильвании, Нью-Йорка и Новой Англии распылили на большой площади пестицид ДДТ, чтобы убить непарного шелкопряда, гусеницу-коконопряда и комаров, которых становится все больше. Хакинс жила рядом с птичьим заповедником в Даксбери в Массачусетсе, и то, что случилось после распыления пестицида, привело ее в ужас. «На следующее утро мы подобрали трех мертвых [дроздов], — писала она. — Это птицы, которые жили рядом с нами, доверяли нам, год за годом вили гнезда на наших деревьях… Все они умерли ужасно и мучительно, и все выглядели одинаково: широко распахнутые клювы и растопыренные коготки, прижатые к груди, как в приступе боли».