Кристофер Найт - Цивилизация № 1

Самая большая трудность этого исследования заключается в том, что даже этнические песни и напевы теперь обязательно записываются в студиях, где естественные склонности музыкантов, как в отношении ритма, так и в отношении звучания, подчиняются требованиям современной записывающей техники. Этим также объясняется тот факт, что в таких местах, как Британские острова, почти невозможно услышать истинной коренной музыки. Многие английские, шотландские, гэльские и ирландские традиционные песни напоминают мегалитические ритмы, но с уверенностью утверждать, что это именно так, невозможно. Ритмы в 100 тактов в минуту исключительно широко распространены, но мы подозреваем, что это связано больше с электронными приборами, а не с естественной предрасположенностью музыкантов или вращением нашей планеты.

Самым поразительным в исследованиях, которые мы проводили, работая над этой книгой, было открытие потенциальной ассоциации между звуком, особенно музыкой, и светом. Мы совершенно отчетливо осознаем, что наука не признает связи между этими двумя внешне не связанными явлениями, и ниже мы выделили наиболее часто упоминаемые различия между ними.

У звука есть источник, например звенящий колокольчик, и звуковые волны представляют собой небольшие участки высокого и низкого давления, создаваемого источником звука. Эти перепады давления могут распространяться только при наличии промежуточной среды, и поэтому в открытом космосе никто не услышал бы вашего крика. Однако звук передается через дерево, металл, бумагу, пластик, воду, серную кислоту и почти через любой материал. Большую часть времени звук передается нашим ушам через атмосферу.

Звук можно представить себе как волны, которые распространяются от центра вовне, подобно кругам, которые расходятся от брошенного в пруд камня. Ухо животного, в том числе и человека, устроено особым образом, чтобы воспринимать различия в давлении, вызываемые звуковой волной, и передавать их в мозг, где они интерпретируются как звук. Как и все волны вообще. звуковые волны имеют частоту, а значит, могут измеряться в герцах (циклах в секунду).

Световые волны образуют часть электромагнитного спектра. Все электромагнитные волны — эманация тел, подобных Солнцу. Причиной их возникновения являются частицы, выбрасываемые из таких тел, которые могут проникать на далекие расстояния, чтобы попасть к нам на Землю.

Электромагнитные волны покрывают большое число частот, от высокочастотных коротковолновых гамма-лучей до крайне низких частот длинноволновых радиоволн. Многие части электромагнитного спектра освоены человечеством, например радио, телевидение, электрическая энергия, рентген, микроволновые приборы и т. д. Сам мир, который мы населяем, породил жизнь благодаря электромагнитному спектру. Растения не могут жить без света, который они превращают в энергии, и, если бы не жизнь растений, животные тоже не могли бы существовать.

Видимый свет — это только одна форма радиации, которая образует крошечную часть электромагнитного спектра (около его одной тысячной); другие существа видят части видимого спектра, которые не видят люди. Как правило, люди видят свет с частотами между 4 х 10 14Гц до 8,1 х 10 14Гц. Разложенный призмой на составные части, свет производит множество цветов, от красного на одном конце спектра до фиолетового на другом. В обиходе эти цвета называют красным, оранжевым желтым, зеленым, голубым, синим, фиолетовым, но в реальности между двумя цветами не существует разделительной линии. Компьютер, на котором был написан текст этой книги, способен производить миллионы разнообразных цветов.

Причина, по которой мы видим цвета, заключается в том, что видимый спектр поглощается вещами — живыми и неживыми, — на которые они падают, другие отражаются. Свет, который попадает в наши глаза, представляет собой отраженные частоты. Так. например, поскольку большинство растений не поглощает зеленый свет, он отражается обратно в наши глаза. Радиация от этих отражений попадает на рецепторы глаз, которые передают информацию в мозг, и там он интерпретируется как цвет.

Единственное реальное отношение, которое существует между звуковыми и световыми волнами, это то, что и те и другие обладают частотами и длиной волн, а потому измеряются аналогичным способом. Однако в Одиннадцатой главе мы показали, что отношение может существовать на физиологическом уровне, а не как физический факт. Наша мысль сводится к тому, что у любого биологического существа (к примеру, у нас с вами), у которого развивается такое чувство, как слух, функционирующий в пределах определенного числа частот, могут развиться другие чувства, вроде зрения, функционирующие в пределах частот, находящихся в резонантном отношении с звуковыми волнами.

Для того чтобы понять, что такое резонанс, представим себе человека, который входит в комнату, держа в руках камертон, настроенный на вибрацию, скажем, при частоте 440 Гц. Если ударить по камертону, а в комнате находятся еще несколько молчащих камертонов, некоторые из них, вероятнее всего, начнут сами по себе вибрировать. Предположим, что в комнате находились камертоны, настроенные на частоты 220 Гц и 880 Гц. Каждый из них имеет частотную ассоциацию с камертоном, настроенным на 440 Гц. С точки зрения музыки камертон, настроенный на 440 Гц, произведет звук, который мы называем ля ниже среднего до на фортепьяно: 220 Гц это тоже нота ля, но на октаву ниже, а 880 Гц снова ля, но на этот раз на октаву выше. Это удвоение или деление пополам частоты называется, по крайней мере в западной музыке, «октавой». Камертон, по которому мы ударили, вызвал в других находившихся в комнате камертонах «индуцированный резонанс», отчего они начинали звучать.

В отношении видимого света есть два момента, которые, видимо, объединяют его на каком-то уровне со звуком, особенно с музыкой. Первый состоит в том, что часть электромагнитного спектра, образующего видимый свет, имеет частоту между 4 х 10 14Гц и 8,1 х 10 14Гц — это удвоение частоты, и в музыкальных терминах это октава. Второй случается, когда изучаешь различие в частотах между музыкальными нотами и частотами видимого света. Нота, которую мы обозначили как мегалитическое до и которая равна 558 Гц, при увеличении в 40 раз дает нам частоту в пределах видимой части электромагнитного спектра. Увеличенные в 40 раз или на 40 октав, 558 Гц становятся 6,13257 х 10 14Гц, что соответствует голубому цвету, и оказываются в самой середине видимого человеку спектра, если говорить о выражающей его частоте.

Очень может быть, что между музыкальной нотой и мегалитической до нет никакой непосредственной связи, которую могли бы установить физики, но, возможно, что в мозгу звук и свет обрабатываются одинаковым образом. Поэтому вполне вероятно, что нет никакого совпадения в том, что цвета, которые мы видим, имеют частоты, находящиеся в резонансном отношении со звуками, которые мы слышим.