Дональд Протеро - Отпечатки жизни 25 шагов эволюции и вся история планеты

Новая беда грянула в ноябре 1810 года, когда Ричард Эннинг, страдавший от последствий туберкулёза и нескольких опасных падений при сборе окаменелостей на скалах, умер в возрасте 44 лет. Молли, Джозеф и Мэри (ей тогда было всего одиннадцать) оказались вынуждены постоянно искать окаменелости, чтобы заработать себе на хлеб. Первая удачная находка подвернулась год спустя, когда Джозеф обнаружил удивительный череп длиной более 1,2 м, вмурованный в скалу, и выпилил его оттуда. Затем Мэри нашла оставшуюся часть скелета. Сначала они приняли эту находку за «ископаемого крокодила», поскольку у существа была длинная морда. Впоследствии её перекупали друг у друга богатые коллекционеры.

В 1814 году этот образец описал Эверард Хом, но учёный не разобрался в находке (рис. 14.1). Он классифицировал её как рыбу, поскольку существо было водоплавающим, а его позвонки напоминали рыбьи, однако признал, что тварь обладает и многими «рептильными» признаками. Хом решил, что перед ним «недостающее звено» из «великой цепи существ», пролегающей между рыбами и рептилиями. Однако он не считал, что одни из этих существ произошли от других (до появления этой идеи оставалось 40 лет). Затем, в 1819 году Хом решил, что перед ним — переходное звено между ящерицей и саламандрой-протеем, и назвал существо протеозавром.

Рис. 14.1.На рисунке Уильяма Конибэра изображена первая известная окаменелость ихтиозавра (из книги William Conybeare. Additional Notices on the Fossil Genera Ichthyosaurus and Plesiosaurus // Transactions of the Geological Society of London, 2nd ser. , 1 (1822))

В 1817 году Чарльз Кёниг (при рождении носивший имя Карл Дитрих Эберхард Кёниг), смотритель отдела естественной истории в Британском музее, неофициально назвал эту окаменелость ихтиозавром (от греческих слов, означающих «рыба» и «ящерица»), так как понял, что существо имеет признаки как рыб, так и ящериц. К маю 1819 года ему удалось приобрести это ископаемое для Британского музея, где оно находится по сей день. В 1822 году британский геолог Уильям Конибэр официально описал этот образец и назвал его, а также многие другие образцы ихтиозаврами. Теперь данное наименование относилось ко всем похожим экземплярам, найденным впоследствии. Название «протеозавр» за ненадобностью было упразднено.

Тем временем Джозеф Эннинг стал меньше заниматься сбором окаменелостей, так как поступил в ученики к драпировщику; одна Мэри продолжала кормить семью этим трудом. Большинство лучших своих находок она сделала в ветреные зимние месяцы, когда неспокойное море размывало скалы и на новой поверхности склонов оказывались свежие окаменелости. Эти месяцы были и самыми опасными, так как скала могла обрушиться в любой момент, а волны — смыть собирателя, если тот неправильно подсчитает время отлива. Вот как писала об Эннинг бристольская газета Mirror в 1823 году:

Эта неутомимая женщина годами ежедневно отправлялась на поиски важнейших окаменелостей при каждом отливе, проходила по много миль под нависающими скалами Лайма, чьи обрушившиеся массы — и есть цель её походов; ведь только эти скалы содержат ценнейшие осколки былого мира, которые в момент падения должны были застыть здесь, постоянно рискуя быть раздавленными теми фрагментами, что остались в подвешенном состоянии выше них, либо рассыпаться под ударом возвращающегося прилива. Именно трудам этой женщины мы обязаны практически всеми изящными образцами ихтиозавров, хранящихся сегодня в великих коллекциях.

Несколько раз Эннинг была на волосок от гибели. В октябре 1833 года её чуть не похоронило заживо под оползнем, унёсшим жизнь её бессменного спутника — чёрно-белого терьера по кличке Трей (рис. 14.2). Позднее, в том же году Мэри писала подруге Шарлотте Мёрчисон: «Ты, возможно, посмеёшься, если я скажу, что гибель моего старого верного пса довольно потрясла меня. Та скала, которая рухнула на него и мгновенно убила, прямо у меня на глазах, буквально под ногами... можно сказать, что мгновением раньше та же судьба могла постигнуть и меня».

Рис. 14.2.Единственный известный портрет Мэри Эннинг, на котором она изображена с киркой, мешком для сбора образцов, в громоздком платье. Рядом лежит терьер Трей, впоследствии погибший под оползнем во время работы на скалах (иллюстрация из фонда Wikimedia Commons)

Но её усердие было вознаграждено. В 1823 году она нашла первый цельный образец длинношеего плезиозавра (см. рис. 15.5), который шокировал всё английское научное сообщество. Год спустя Мэри нашла ископаемого птерозавра — это был первый экземпляр, найденный за пределами Германии. Она собирала многочисленных ископаемых рыб, описанных другими учёными, а также множество аммонитов и других моллюсков. Эннинг обнаружила доказательства того, что у белемнитов, чьи раковины по форме напоминали пулю, имелся чернильный мешок — таким образом, эти существа оказались ископаемыми головоногими. Она поняла, что вещество, которое люди называют безоаровым камнем, на самом деле представляет собой фоссилизированные экскременты. Эту идею Уильям Бакленд позже выдал за собственную и изложил её в публикации, где назвал такие окаменелости «копролитами». Хотя Эннинг и была сравнительно малообразованной, она читала все научные статьи, какие могла отыскать, причём часто самостоятельно их переписывала и перерисовывала подробные иллюстрации. В 1824 году леди Гарриет Сильвестр так писала о ней:

Самое поразительное в этой молодой женщине — она столь досконально разобралась в науке, что лишь только найдя новую кость, уже знает, какому существу эта кость принадлежит. Она закрепляет кости на раме, покрытой цементом, а затем срисовывает их отпечатки... Это подлинно чудесный образец божественной благодати, что бедная, невежественная девушка оказалась столь одарённой, что чтением и практикой смогла обрести достаточные знания, чтобы беседовать с профессорами и другими учёными мужами на научные темы, причём все эти собеседники признают, что она понимает науку лучше, чем кто-либо в этом королевстве.

К 1826 году, когда Эннинг было всего двадцать семь, она скопила достаточно денег, чтобы открыть собственный магазин, куда обращались почти все известные геологи и палеонтологи, желавшие её посетить и приобрести найденные ею окаменелости. Среди этих учёных, в частности, были Луи Агассис, Уильям Бакленд, Уильям Конибэр, Генри де ла Беш, Чарльз Лайелл, Гидеон Мантелл, Родерик Мёрчисон, Ричард Оуэн и Адам Седжвик. Американские коллекционеры создавали собственные музеи, где выставляли окаменелости Мэри Эннинг, а представители монарших семей из нескольких стран покупали у неё лучшие образцы.