Шон Кэрролл - Вселенная

Мэри могла испытать, что такое красный цвет. Она могла соорудить датчик, который подключается к голове, отправляет электрохимический сигнал прямо в зрительную долю коры головного мозга, активирует именно то впечатление, которое мы именуем «видеть красный цвет». (В конце концов, по условиям эксперимента Мэри — блестящий учёный.) Мы можем запретить ей делать такую вещь, определяя, как именно она должна «изучить все физические факты о красном цвете», но это будет произвольное ограничение с нашей стороны, а не глубокая догадка об устройстве реальности.

Ситуация Мэри перекликается с избитой загадкой: «А мы с тобой одинаково видим красный цвет?». Речь не о длинах волн, а о том, одинаково ли мы с тобой воспринимаем красное. В строгом смысле — нет; моё восприятие красного цвета связано с определёнными электрохимическими сигналами, пронизывающими мой мозг, а у вас в мозге при восприятии красного цвета идут другие электрохимические сигналы. Итак, в самой занудной трактовке они не могут быть совершенно одинаковыми; ситуация точно такая, как если бы мы сказали: «Мой карандаш — не то, что твой; пусть они и выглядят совершенно одинаково, но ведь один из них принадлежит мне». Однако моё восприятие красного цвета, вероятно, весьма напоминает ваше, просто потому что мозг у нас с вами очень похож. Обо всём этом интересно поразмышлять, но это не такой «водоворот», из-за которого следовало бы отвергнуть Базовую теорию как основополагающее описание всего и вся.

Сам Фрэнк Джексон впоследствии пересмотрел свои первоначальные выводы об аргументе знания. Как и большинство философов, он признаёт, что в основе сознания лежат чисто физические процессы. «Хотя некогда я и был научным диссидентом, теперь я капитулировал», — пишет он. Джексон считает, что Мэри-цветовед помогает интуитивно подчеркнуть, почему сознательный опыт несводим к чистой физике, но этот пример нельзя считать убедительным аргументом, который бы позволял сделать такой вывод. Самое интересное — показать, как обманчива наша интуиция. Наука снова и снова подсказывает, что зачастую так и есть.

Дэвид Чалмерс, предложивший формулировку «сложная проблема сознания», — вероятно, самый известный современный сторонник того, что физическую реальность требуется дополнить некой составляющей, которая бы позволила объяснить сознание и, в частности, учесть тот внутренний опыт, с которым связана Сложная Проблема. Одним из излюбленных инструментов для решения данной проблемы является ещё один мысленный эксперимент, в котором рассматриваются философские зомби .

В отличие от живых мертвецов, которые жрут человеческие мозги и фигурируют во всё новых кинофраншизах, философский зомби выглядит и ведёт себя точно так же, как обычный человек. Действительно, физически они неотличимы от нормальных людей, незомби. Просто у них отсутствует какой-либо ментальный опыт. Мы можем задаваться вопросом о том, каково быть летучей мышью или другим человеком, можем размышлять об этом. Но по определению нельзя представить, «каково быть зомби». Зомби ничего не чувствуют.

Возможность существования зомби проистекает из идеи, что можно быть натуралистом, не будучи физикалистом. Можно признавать, что существует всего один естественный мир, но допускать, что, кроме физических, в нём есть и иные свойства. Согласно такой точке зрения, не существует нефизических феноменов, например бесплотных душ. Однако знакомые нам физические явления могут обладать иными свойствами — скажем, ментальными. Такая точка зрения называется дуализм свойств — в противовес старому доброму картезианскому субстанциальному дуализму , постулирующему существование физических и нефизических явлений.

Идея заключается в том, что вы могли бы взять набор атомов, выдать мне исчерпывающую информацию обо всех физических свойствах этих атомов, но при этом такая информация осталась бы неполной. Система обладает различными возможными ментальными состояниями. Если атомы образуют скалу, то эти свойства могут быть примитивными и незаметными — в сущности, нерелевантными. Но если атомы образуют человека, то в нём воплощаются самые разнообразные ментальные состояния. Такая точка зрения означает, что мы должны всерьёз воспринимать эти ментальные свойства, чтобы понять сознание.

Если движение элементарных частиц сказывается на этих свойствах таким же образом, как и на физических свойствах — например, на массе и электрическом заряде, то это будут просто какие-то новые физические свойства. Можно смело постулировать существование новых физических свойств, отражающихся на поведении электронов и фотонов, но в таком случае вы не просто дополняете Базовую теорию новыми идеями, а утверждаете, что она ошибочна. Если ментальные свойства сказываются на эволюции квантовых полей, то должны быть способы экспериментально измерить такие эффекты, по крайней мере в принципе — не говоря обо всех физических сложностях, связанных с сохранением энергии и т. п., которые повлекла бы за собой такая модификация. Разумно присвоить очень низкую субъективную вероятность такому полному пересмотру всей структуры современной физики, которая крайне успешна.

В качестве другого варианта можно представить себе, что ментальные свойства просто сосуществуют с физическими системами. Возможно, Базовая теория даёт полное описание физических свойств тех квантовых полей, из которых мы состоим, но не полностью описывает нас самих. Для полной характеристики человека потребовалось бы учесть и его ментальные свойства.

Зомби были бы совокупностями частиц, которые упорядочены точно так, как у обычного человека; следовательно, эти совокупности подчиняются одним и тем же физическим законам, функционируют одинаково, но у зомби отсутствуют ментальные свойства, обеспечивающие существование внутреннего опыта. Общаясь с любыми друзьями или близкими, вы можете заключить, что все они втайне являются зомби. А они не могут быть уверены, что вы — не зомби. Возможно, будут просто подозревать об этом.

* * *

Важнейший вопрос, связанный с зомби, довольно прост: могут ли они вообще существовать? Если могут, то это убийственный аргумент против идеи о том, что сознание можно объяснить в контексте одних лишь физических свойств. Если у нас есть два идентичных множества атомов, каждое из которых выглядит как человек, но одно обладает сознанием, а другое — нет, то сознание не может быть чисто физическим явлением. Должен существовать ещё какой-то компонент, не обязательно бестелесный дух, но как минимум ментальный аспект, сопутствующий физической конфигурации.