Сергей Савельев - Церебральный сортинг

Напомню, что наше сознание имеет двойственную природу. Один компонент является драгоценным человеческим свойством принимать осознанные решения, вести социальный образ жизни и даже иногда думать о высоких материях. Этим убыточным делом занимается кора большого мозга, покрытая бороздами и извилинами. Противовесом управления этими никчёмными занятиями считается лимбическая система, унаследованная нами от приматов. В неё входят структуры мозга, детерминирующие инстинктивно-гормональные формы контроля поведения. Другой компонент двойной системы невелик по объёму, энергетически малозатратен для мозга и детерминирует самые обожаемые мотивации — к еде, размножению и доминантности. Не требует пояснений, что лимбический компонент для большинства людей является любимым и единственным источником принятия решений. В такой ситуации кора большого мозга принимает подчинённое положение и выполняет функции хранилища интуитивного личного опыта и справочной библиотеки.

Окончательная картина работы мозга замученного обывателя средних лет выглядит примерно следующим образом. Подчиняя свою жизнь целям лимбической системы, он использует наборы социальных инстинктов, которые являются основной гарантией переноса генома в следующее поколение. Знания, навыки и личный опыт выполняют вспомогательную роль в осуществлении этой главной задачи. Разрешённая в сообществе рассудочная деятельность минимальна, а творчество всегда изощрённо наказывается. Однако способность к прогнозу и невидимые окружающим фантазии остаются личными тайными игрушками. Так из биологически необходимых моделей будущих событий появились церебральные артефакты — индивидуальные и коллективные выдумки. По понятным причинам внутренние синтетические иллюзии могут иметь очень слабые связи с реальным миром, как и их фантастические киноверсии.

Трагедия и ужас нашего существования состоят в том, что личные и тайные фантазии разных людей очень похожи. Они особенно близки к общему архетипу, если люди получили одинаковый набор социальных инстинктов и выросли в среде с похожими традициями и отношениями. По этой причине среди нас регулярно заводятся предсказатели, гадатели, маги и волшебники. Однако большая часть их волшебства связана с тривиальными человеческими поступками и желаниями. На этом построен исторический успех цыганских гаданий. Цыганки паразитируют как на сходстве общих обезьяньих несчастий, так и на биологическом единстве незатейливых бытовых желаний. В этом деле им помогают пещерная физиогномика, внимание к одежде и поперечные полоски на ногтях от прошлых переживаний. Ногти у нас на руках растут со скоростью около 1 мм за 10 дней. Стоит цыганке увидеть руку простодушной девицы, как начинается бытовая угадай ка с рассказами о пережитых трагедиях. Карты и игральные кости являются только поводом подтолкнуть наши воспоминания или фантазии. Мы сами всё время занимаемся этой цыганщиной человеческих отношений, но готовы платить за примитивную психотерапию.

Занимаясь умозрительным моделированием, наш мозг с удовольствием изменяет прошлое, настоящее и будущее в угоду своему хозяину. Так, неожиданно для себя любая семейная пара, прожив совместно целую жизнь, совершенно по-разному вспоминает общую свадьбу. Каждый помнит важные для него детали, и зачастую оба участника путаются даже в последовательности событий мероприятия. Дело ещё не в начинающем пробовать свои силы маразме, а в том, что мозг каждого из них модифицирует воспоминания. Всякий раз, воспроизводя мысленно свадьбу, он немного изменяет события так, как хотелось бы его обладателю. Мозг, как подобострастный угодник, постоянно переиначивает историю, индивидуализирует настоящее и хитрит с будущим. Если человек перестаёт критически следить за мармеладными выдумками своего мозга, то оригинальность и неадекватность его повседневных поступков начинают интересовать психиатров.

Самые тяжёлые бытовые случаи неуёмных фантазий связаны с материнской заботой о детях. В этом случае милейшая мамка умозрительно создаёт модель благостного процветания своего потомка. Затем вся её жизнь посвящается методичному воплощению фантазии, пришедшей в пустую голову 18-25-летней голубки. Вполне понятно, что, посадив под свою юбку растущего отпрыска, она прекрасно кормит, учит, дрессирует и оберегает драгоценную генокопию. Очевидная эгоистичная цель такой мамаши состоит в том, чтобы достичь максимальной доминантности в отсроченных результатах размножения. Она моделирует будущее и надеется, что её чудесный подъюбочник станет знатным самцом-доминантам. Обычно такие истории заканчиваются тем, что молодец оказывается неспособным даже к материнскому моделированию окружающего мира, так как созерцал его одним глазом, да и то через дырку в юбке. Иногда дело завершается мгновенным перепрыгиванием созревшей генокопии из-под мамкиной юбки под сарафанчик жены. Последствия таких прекрасных материнских фантазий окружают нас каждый день и крайне важны для стабилизирующего искусственного отбора.

Артефакты выбравшихся из-под черепа фантазий очень удобно наблюдать в книжных магазинах, полки которых больше всего похожи на регистрационный отдел богоугодного заведения для душевных страдальцев, маниакально занимающихся анализом спонтанной активности своего мозга. При этом добрые издатели не отказывают в заботе графоманам, шизофреникам, молодым и старым доминантам, богатым идиотам, певунам, плясунам, домохозяйкам, лицедеям и другой почтенной публике, которой нечего сказать.

Большинство писчебумажных изделий является методом решения проблем неудовлетворённой доминантности авторов, попыткой поторговать знакомыми словами, социальными инстинктами или иллюзиями. Наиболее модные истории мучений мозга, описанные самими пациентами, копируются и продаются всем желающим. Их любят покупать читатели с похожими проблемами или с более лёгкой формой течения заболевания. Если состояние страждущих похоже, то происходит глубочайшее духовное слияние автора и читателя. Однако нас интересует не экстаз встречи обладателей двух сходных церебральных конструкций, а опубликованные свидетельства фантазийных успехов нашего мозга. По этому принципу книги можно разделить на три группы.

Наиболее оголтелые выдумки встречаются в сказках и различных фантастических произведениях. Их любит праздный и незрелый мозг впечатлительных подростков. С одной стороны, выдуманные впечатления, навеянные умозрениями писателей, могут быть богаче очевидной реальности и развивают способности моделирования реального мира. С другой стороны, такое чтение является формой смещённой активности, которая подменяет необходимость решать повседневные проблемы. Конкретное содержание сказок может быть мистическим, инопланетным, познавательным или религиозным. Реальные различия отсутствуют, поскольку самые фантастические истории населяются существами с проблемами и обезьяньей логикой автора. Это сводит разницу фантастических историй к различиям в фоновой обстановке и никак не меняет привычные социальные ценности.