Сергей Савельев - Церебральный сортинг

Следовательно, в основе устройства человеческих сообществ лежат модифицированные инстинктивные правила стаи бабуинов. Эта же структура копируется в религиозных, военных, государственных, медицинских и развлекательных системах искусственного отбора. Цель каждой параллельной системы обычно состоит в регуляции одного из аспектов церебрального сортинга и инактивации уже невостребованных особей.

Рассматривая с этих позиций недавно исчезнувшие и пока существующие государственные образования, можно прийти к нетривиальным выводам, о которых я упоминал в предыдущих главах. Дело в том, что для идеально точного искусственного отбора надо достигать предельной избирательности в поисках особей, предназначенных как для размножения, так и для репродуктивных ограничений. Этих соблазнительных перспектив очень трудно достичь в гетерогенном сообществе, состоящем из множества этносов, мелких культов, ересей, национальных традиций и оригинальных культур. Обитатели такой сложной страны будут вечно конфликтовать по поводу цвета кожи, размеров крайней плоти, типа причёсок и кулинарных традиций. В столь противоречивой системе всегда найдутся мелкие и никчёмные конфликты, мешающие направленному на государственную исключительность церебральному сортингу.

В рукописях проницательного Эльфовия были найдены свидетельства некоторой заинтересованности фокусами эволюции и механизмами отбора человеческого мозга. Ответственный натуралист внимательно наблюдал за нашими поступками, что позволило ему сделать следующую запись.

«Среди непроходимой дикости межличностных отношений аборигенов я обнаружил отличный механизм скрытого управления поведением. Оказалось, что ихмозгявляется крайне затратным энергетическим компонентом организма. На его содержание в активном состоянии расходуется четверть всех энергетических приобретений организма. По этой причине дикари стараются не пользоваться этим дорогим аксессуаром, что уменьшает метаболические расходы их тела более чем вдвое. Я испытал настоящее потрясение, осознав масштабы открывшихся возможностей по контролю за этими агрессивными существами. Никогда не вызывало сомнений то, что они готовы на любую дикость и глупость в обмен на пищу, размножение и небольшие привилегии. Однако существование простейшего способа самоорганизации в послушное и неагрессивное стадо было для меня полной неожиданностью. Оказалось, что, используя их инстинктивное стремление к экономии на работе мозга, можно добиться удивительных результатов. Я многократно наблюдал, в самых разных уголках планеты появление особей, которые легко организовывали сообщества полностью управляемых аборигенов. Эти не совсем здоровые типы называли себя сверхлюдьми или богами и создавали очень понятные, но оригинальные законы поведения. Окружающие с удовольствием подчинялись этим законам, .жертвуя самым ценным имуществом. Вера в очередного обманщика или сумасшедшего позволяла менять раздражающую рассудочную активность мозга на слепое выполнение простых и суровых правил. Это наблюдение показывает, что дикарей мо.жно организовать в религиозное течение любой направленности. Таким способом наша прогрессивная галактика сможет внедрить любые желаемые направления развития аборигенов. Это позволит использовать их огромный эволюционный потенциал как для создания управляемых колоний, так и для военных целей».

Нестабильность многообразия многочисленных популяций всегда прекрасно понимали те, кто создавал большие империи и государства. Египетские царства, Древний Рим, империя Чингисхана, Древний Китай, государства ацтеков и майя, колониальные Испания, Португалия, Англия и Франция были попытками запустить избирательный отбор мозга в условиях более или менее системной стабильности. Искусственный отбор проводили по общим правилам среди всего многообразия подчинённого населения, что давало неплохие практические результаты.

Следует отметить, что по плодам отбора между собой почти не различаются территориальные завоевания, идеологическая или социальная экспансия. Главное в этом процессе — общая и однозначная тенденция к активности большой популяции, а её осмысленность и реальная направленность особой роли не играют. Последней, уже завершённой, попыткой такого отбора стало длительное существование СССР. Ценность этого эволюционного опыта состоит в том, что на огромной территории удалось практически ликвидировать религиозную, национальную и образовательную раздробленность. Мелочные, но кровавые противоречия отдельных культов и диковатых популяций гоминид были успешно нивелированы. Насаждался слегка перелицованный гибрид утопической модели отбора на религиозной базе культового сознания.

Для нового витка эволюции сложились прекрасные условия. Всеобщая грамотность, равенство полов и наций, бесплатные образование и медицина создали очень приличную систему для максимально избирательного отбора наиболее способных особей. Даже задуривание новыми социальными инстинктами, внесемейное воспитание детей и другие коммунистические фокусы не повлияли на результаты искусственного отбора. Через пару поколений глобального церебрального сортинга сложились целые популяции реальных людей нового типа, для которых рассудочные ценности играли большую роль, чем наследственные плоды биологической эволюции. Такой эволюционный эксперимент трудно повторить, но он показал, что социальный сортинг имеет огромные преимущества и всего за несколько поколений может изменить мир. Остаётся только сожалеть о том, что устроители СССР не довели дело до логического эволюционного конца, а возвратили страну в лоно дикой биологической эволюции. Опираясь на уже отработанные идеалы всеобщего равенства и братства, осуществить глобальный искусственный отбор рассудочного типа больше не получится.

В похожий, но более архаичный и менее эффективный эволюционный процесс сейчас вошла и Европа. На первый взгляд кажется, что с целью экономической и политической экспансии Германия и Франция создали Европейский Союз. Континентальный искусственный отбор удалось организовать, уничтожив местные экономические центры роста, обобрав население и вынудив наиболее способных и активных искать новое место под солнцем. В конечном счёте массовая миграция за бутербродом и метисация европейских народов увеличат изменчивость, но никогда не создадут рассудочного отбора. Сохранив этнические и религиозные различия, а во главу угла поставив биологическое процветание, европейцы просто продолжают традиционный эволюционный путь. Любая социальная интеграция по пищеварительному принципу легко усиливает биологические конфликты, ведущие к репродуктивному отбору самых паразитических особей.