Eduardo Lopez - Космос становится больше. Хаббл. Расширение Вселенной

Хаббл своей жене, в один из тех редких моментов, когда он говорил о религии

Как видите, описательная астрономия у Мультона и краткие лекции по сферической астрономии у Эддингтона — вот и все астрономическое образование Хаббла. Однако отсутствие систематических знаний компенсировалось умениями, умом и памятью. Исследователь прекрасно знал небо. Когда он рассматривал фотопластинку, то мог заметить малейшее изменение по сравнению с предыдущей. Так, Хаббл был способен обнаружить новую звезду галактики прямо на пластинках. Он умело обращался с телескопами, пластинки были разбросаны по его столу в творческом беспорядке, но при необходимости он всегда выхватывал именно ту, которая была нужна в данный момент. Он знал купола лучше, чем собственный дом, двигался по ним с ловкостью акробата, добиваясь наибольшей эффективности работы телескопов даже при плохом сиинге (астрономический термин от английского seeing — качество точечных изображений при атмосферной турбулентности).

С наступлением ночи, когда холод сковывал пальцы и астрономы изо всех сил старались сконцентрировать внимание, Хаббл оставался активным и готовым к работе. С телескопами в то время нельзя было терять ни секунды, нужно было использовать каждый миг темноты. Когда купол закрывался и в лучах брезжившего рассвета люди, шатаясь, словно сомнамбулы, возвращались в комнаты, Хаббл был все так же бодр и свеж.

Несмотря на строгое пуританское воспитание, он быстро прекратил посещать церковь и не любил разговаривать о религии или о возможной связи его работы с религией. При этом ученый не жалел денег на книги по древним религиям и теологические работы.

Ребенком Эдвин был очень чувствительным и ласковым, и никто не мог предвидеть, что, повзрослев, он станет высокомерным, резким и бескомпромиссным. У своих коллег он вызывал или восхищение, или раздражение — третьего было не дано.

С детством Эдвина связан один эпизод, который мог иметь для мальчика серьезные психологические последствия. Вирджиния, его сестра, которая была старше на один год, постоянно ломала игрушечные замки шестилетнего Эдвина, и он решил наказать ее, наступив ей на руку. Девочка расплакалась, и Эдвин подумал, что хорошо проучил сестру. Но через несколько дней Вирджиния неожиданно умерла, и мальчик винил себя в ее смерти. Он был так безутешен, что родные начали беспокоиться о его собственном здоровье.

В 1901 году в Уитонской школе мальчик начал показывать свой непростой характер. Один из его товарищей рассказывал:

«У Эда вообще не было друзей... По большей части это была его собственная вина, так как он никогда не проявлял желания подружиться с кем-нибудь из нас. Он по натуре был высокомерен и считал, что у него на все есть ответы».

Но в этой же школе стала заметна и природная одаренность мальчика. Одна из его учительниц, мисс Грот, предсказала: «Эдвин Хаббл будет одним из самых блестящих представителей своего поколения». Любопытно, что даже в возрасте 12 лет он вызывал по отношению к себе самые противоречивые чувства: одни замечали прежде всего его дурной характер, а другие были восхищены его одаренностью.

Соревновательный дух Эдвина также проявился довольно рано. Однажды его товарищ в Оксфорде Элмер Дэвс был сильно подавлен и сомневался в том, что ему удастся реализовать себя. Он признался Эдвину, что предпочел бы быть первым в провинции, чем последним в Риме. Эдвин ответил: «А почему не первым в Риме?»

Когда он находился рядом с тобой, ты становилась единственным для него человеком на свете, но, чуть отдалившись, он забывал о тебе. Его голова всегда была где-то в облаках.

Хелен, одна из младших сестер, о Хаббле

В Оксфорде Эдвин ничем особо не увлекся: ни теми занятиями, которых требовал от него отец, ни теми, которые он ему запрещал. Однако времени даром юноша не терял. Отцу он, немного лицемеря, писал: «Мои амбиции на данный момент сводятся к книге и удобному креслу у камина». Это совершенно не согласуется с активной деятельностью Хаббла и его участием в разных авантюрах. В другом письме есть и такие слова: «Я не могу видеть, куда иду, но я нахожусь на своем пути».

Эдвин скрывал от родителей свои колебания перед выбором: скучная карьера юриста или увлекательная астрономия?

Вернувшись домой, он по-прежнему требовал от своей матери, чтобы она, несмотря на тяжелое положение семьи, готовила чай с тортом для его старых друзей по стипендии Родса.

Это вызывало досаду у сестер Эдвина даже много лет спустя.

Хаббл имел широкий кругозор и любил удивлять друзей и коллег блеском знаний. Но иногда этот блеск был дешевой позолотой, а его многознание граничило с позерством. До ужина в ночи наблюдений Эдвина можно было застать за чтением Британской энциклопедии, в которой он изучал статьи о каких-нибудь понятиях или знаменитостях. А во время ужина юноша невзначай заводил разговор о прочитанном. Когда его собеседники признавали, что мало знакомы с темой, или допускали какую-либо неточность, потому что не могли вспомнить детали, Хаббл важно поучал их или поправлял. Чтобы подтвердить свои слова, он обращался к Британской энциклопедии, на которую, конечно же, мог без опасений опереться, ведь всего несколько минут назад он уже просматривал нужную статью... Все это раздражало собеседников, особенно когда они поняли, что Эдвин читает энциклопедию непосредственно перед дискуссией, причем тот самый том, который потом с такой театральностью разыскивает.

Во время Второй мировой войны его отправили в Абердин, а затем на остров Спесути в качестве главы отдела внешней баллистики, и там Хаббл также стремился впечатлить своих гостей. Получая официальные письма от правительства, ФБР или с грифом «Секретно», он при посторонних мог театрально выбросить их в корзину для бумаг, не вскрывая. Зрители этого спектакля поражались пренебрежению Эдвина к официальным бумагам, однако, едва они уходили, Хаббл бросался к корзине, чтобы достать корреспонденцию.

Эдвин отличался атлетическим телосложением, что позволило ему в юности достичь успехов в разных видах спорта и поддерживать высокую самооценку в более старшем возрасте. Сестры, говоря о красоте брата, особо отмечали его рост: шесть футов и два дюйма (примерно 1, 90 м), на дюйм ниже отца. Этот способ измерения красоты напоминает характеристику качества телескопа по диаметру. В молодые годы вес Хаббла был около 84 кг. К этим поистине олимпийским пропорциям можно добавить быстроту и ловкость, так что юноше пророчили скорее будущее блестящего спортсмена, чем астронома. По свидетельствам его друга Сэма, уже в 11 лет Эдвин поражал окружающих мастерством конькобежца и головокружительными пируэтами.