Арсенал-Коллекция 2013 №03 (09)

Мы когда возвращались, то перед этим селом увидели поле, усыпанное трупами наших солдат, и главное все как один в новеньких шинелях, и все лежали лицом вниз. Наверное как бежали вперед, так и падали.

На фронте я заметил такую особенность, что в атаке люди кучковались. Если бежишь, то обязательно рядом с кем-то. Если прячешься, например, в воронку, а там никого нет, то становиться не по себе. Это машинально получалось, все боялись остаться одни.

Мы когда вернулись, нас в штаб батальона вызвали, и мы там сидели, пока разведка не подтвердила выполнение задания. Они доложили, что движения там нет. Всегда был контроль и подтверждение от разведчиков.

Наступление началось, и на следующий день наши две саперные роты восстанавливали этот мост, передовая недалеко, их обстреливали, а нас они материли, никто спасибо не сказал. И так было.

На одном мосту обстоятельства сложились так, что необходимо было быстро взорвать. Мост был железобетонный железнодорожный двухколейный. Это во время Львовской операции, станция Судовая Вишня. Я просто не могу сейчас вспомнить, почему мы не могли поставить заряд на долгое время. Мы сняли пеньковый фитиль и осталась зажигательная трубка 10 сантиметров. На входе на мост, с обеих сторон, стояли наши ребята, предупредить в случае чего.

Нас было два младших сержанта и комвзвода лейтенант. Мы лейтенанту говорим: "Уходите, мы все сделаем". Он нам: "Нет, вы уходите, я сделаю". В общем, никто не ушел.

На войне и после войны я никогда не видел специальных "зажигалок" для шнура, а у немцев они были, и мы ими пользовались. На конец шнура одевался металлический цилиндрик, потом за него дернешь, а там искра, пороху немного, и шнур загорается. Это грамотно было придумано. Мы же спичками зажигали, спичкой чиркаешь или зажигалкой ночью на мосту, ощущения не из приятных. Наши такого не придумали, а убьют, и хер с ним. Я с некоторыми саперами про эти штуки разговаривал, никто не вспомнил, а у нас они долгое время были, и мы ими пользовались.

На мосту мы подожгли трубку и побежали кто куда. Охранники наши отошли подальше. Я почему-то побежал по шпалам. После войны я несколько раз спрашивал у спортсменов про 1-й разряд по бегу, добежал я до рекорда или нет, ну за те 10 секунд (смеется). Я боялся, что нас поубивает кусками бетона, они летели во все стороны, но мы все выбежали с моста. Немцы стали стрелять. Недалеко станция была, там стояло несколько эшелонов. Мы проходили мимо, когда шли к мосту, и я в щелочку посмотрел, в несколько вагонов заглянут, а там одни снаряды. Приказ был взорвать мост перед нашим наступлением, чтобы фашисты не смогли все это вывезти. За это нас двух сержантов и одного солдата наградили Славой 3-й степени, а лейтенанта Красной Звездой.

На границе Польши и Германии было серьезное задание по уничтожению моста. Когда мы до него добрались, то увидели, что на каждом берегу позиции зениток, какие-то тыловые части, пекарня. В нашу сторону летели их самолеты, наших бомбить. Нас была группа 10 человек, перед заданием сказали, по выполнению всем присвоят Героя Советского Союза, и настроение у нас было боевое. Мы долго наблюдали и думали как лучше сделать, пока думали, выпили всю самогонку, что с собой брали. Хотели повозку минами загрузить, еще что-то... но при любых вариантах получалось что все 100% гибли. С нами был офицер, который руководил нами. В итоге мы получили команду "Отбой", я так и не знаю почему.

За войну я участвовал в уничтожении пяти мостов.

- Как удавалось мыться, постираться?

- В оврагах на Днепре никак не удавалось. В затишку делали бани из палаток.

Помню, у меня зуб заболел, что только ни делал, и махорку прикладывал. Сержант санинструктор отвел меня в санбат. Зашел к ним в палатку, там коридорчик был. И так я испугался, что там они делать со мной будут? И я убежал обратно в окопы, и с тех пор зубы у меня не болели до 45-го года. Когда по Германии шли, белье меняли каждый день.

- Как мирное население встречало?

- На Украине как родных. Когда дожди пройдут - танки застревали, и машины с продовольствием сильно отставали. Есть нечего, и мы по хатам ходили просили, люди последним делились. Маршем идем, командир роты командует: "Привал". Наши старики уже храпят, а мы по хатам, чем, кстати, западнее, тем больше было "герман забрал". У таких отбирали. "Герман забрал", в дом зайдешь, а у него шпика до черта, "а ну давай"! Пока привал, мы с десяток хат обойдем, вещь мешки набьем салом.

В Польше хуже - "wszystko zabrat niemiec" - все забрал немец. Тоже на слово не всем верили. У них в селах сразу смотрели, где церковь. Рядом дом попа, а у него всегда чего только нету. И на квартиры когда становились, кому отделение поселят, кому полвзвода, те, кто попадал к попу-батюшке хорошо жили.

В Германии мы уже никого не спрашивали. Политработники предупреждали, что еда может быть отравлена, и мы сначала опасались. А потом входим в дом, в подвал, ставим на стол маринады всякие, чего у них только не было, помидоры, огурцы, фрукты разные, даже курицу мариновали. Попробовать- то охота. Я открываю банку, съедаю ложку, подожду немного - вроде ничего - налетай ребята! Случаев отравлением маринадами не было. Травились техническим спиртом, это везде было, и под Фастовым. Немцы часто оставляли бочки древесного спирта. Мы-то пили всю войну не разбавляя, но не технический конечно. И всю войну нас предупреждали об отравлениях.

Из взвода трое ушли и нету. Мы слышали, что спирт где-то рядом, и пошли их искать, а они выпили технического, а от него сразу тянет в сон, полежать. Мы нашли одного и не давали ему уснуть, когда не спишь, отравление легче перенести, и его таскали и тормошили пока он не отошел, а двоих нашли мертвых.

А что писать им домой, не напишешь же правду! Ротный писал - погиб в бою, а штаб батальона отправлял.

В Германии вся пехота шла в хромовых сапогах, я тоже переобулся. Куртки хорошие кожаные носили, танковые по-моему. Одевались кто во что, и смех и грех, пол-Германии прошли, заставляли соблюдать форму одежды.

- Из ленд-лиза что-нибудь помните?

- Тушенка была американская, выручала нас. Но мне больше английские консервы запомнились. Молодые же, все ели. Английская королева подарки присылала.

- Ко второму фронту как относились?

- Я во взводе был агитатор, даже записи с собой носил, про то, как там союзники наступают с запада.

Когда мы были в 50 километрах от Берлина, немцы нас засыпали листовками, что, мол, у них скоро появится новое оружие, новая техника и нам конец. Мы в серьез это не принимали, завтра уже в Берлин, какая может быть техника? Союзники хотели первыми войти в Берлин, и немцы этого хотели, поэтому на восточном фронте они сопротивлялись поболее.

- С представителями особого отдела общались?