Анатолий Вассерман - Самые интересные факты, люди и казусы современной истории, отобранные знатоками

Взамен мы закупаем мышцы. Футболистов и баскетболистов ввозят по ценам едва ли не выше, чем в богатейших странах Запада. Вместо нобелевских лауреатов взращиваются «фабричные звёзды» и «светские львицы», а просветительская деятельность подменяется бессодержательными, зато порою непристойными телевизионными шоу.

Возьмём патент изобретателя. Таких патентов множество. Но все ли они воплощаются в жизнь?

За годы дикого капитализма — то есть «рыночных реформ 1990-х годов» — мы в интеллектуальном плане почти достигли уровня туземцев, когда-то менявших золото и алмазы на бижутерию. Тогда бюджетные ассигнования на всё, кроме бесчисленных чиновников, сократились во столько раз, что науку вообще исключили из числа стратегических приоритетов государства. Централизованная система управления развитием науки и техники была разрушена.

Надежды же на автоматическое действие рыночных механизмов не оправдались. В развитых странах давно известно: рынок близорук и лишь в редчайших случаях как-то способствует долгосрочным программам с неочевидным исходом.

Отечественная наука и даже общее образование были поставлены на грань выживания. Эго грубейший стратегический просчёт. Но уже наметились первые, пока ещё узкие тропинки для выхода из кризиса.

С 1989 по 2004 год за рубеж у нас уехало порядка 25 тысяч учёных, а ещё около 30 тысяч ежегодно и по сей день работают за границей по временным контрактам. Это не просто пять-шесть процентов общего научного потенциала России. Это наиболее продуктивные учёные самых востребованных специальностей.

Сегодня в российской науке занято — по министерским данным — менее четырёх десятых от уровня 1990-х годов.

Среди причин оттока кадров из России называют: низкий уровень оплаты труда, необеспеченность материально-технической и приборной базы, низкий престиж статуса учёного. Но главная беда не в скудном финансировании. Губительна прежде всего «невостребованность результатов фундаментальных и прикладных исследований экономикой».

Лауреат Нобелевской премии Жорес Алфёров утверждает: при нынешнем сырьевом уклоне российской экономики, без надежды на инновационное развитие, чуть ли не половина одарённых старшекурсников естественнонаучных и технических факультетов уходит в бизнес.

Я считаю: проблему миграции учёных невозможно решить без мощных научных центров. Причём не только исследовательских, а в первую очередь крупных, научно-производственных. Спасительной идеей лично мне видится глобальный проект, способный — как в своё время ядерный и космический — аккумулировать и воспитать кадры. А может, и вернуть кого-то из-за рубежа.

Участвовать в нём, кроме России, могли бы, например, Белоруссия и Казахстан. Я уже передал конкретные предложения людям, от чьей воли зависит судьба страны.

Четвёртого октября 1957 года Советский Союз первым вывел в космос искусственный спутник Земли. Весом больше 83 килограммов. Раз в десять тяжелее американских проектов. Мы доказали: наши ракеты несравненно мощнее и боевых грузов при необходимости поднимут больше. Для всего американского общества это был настоящий шок. Встала задача — прорваться в космос любой ценой. И цену заплатили действительно немалую.

Прежде всего выделили громадные деньги конструкторскому бюро Вернера фон Брауна. Создатель немецких боевых ракет Фау-2 после войны захвачен американской спецгруппой по отлову учёных. Но после того, как он сообщил обо всех тонкостях устройства Фау, оказался не у дел. Работал, конечно. Проектировал. Но денег ему давали немного — только чтобы не захотел покинуть страну. После запуска советского спутника фон Браун получил возможность работать в полную силу. Уже к середине следующего года его ракета вывела в космос первый американский спутник. Размером и весом, правда, с большой апельсин. До серьёзных и полезных грузов американским конструкторам пришлось ещё пару лет работать.

Чтобы эту работу впредь было кому вести, в Штатах радикально пересмотрели содержание всей системы образования. Структуру преподавания естественных наук практически полностью скопировали с нашей советской средней школы той эпохи.

Школа со строгой дисциплиной в США — большая редкость, а потому удовольствие необычайно дорогое. Платить готовы только те, кто хорошо понимает: без первоклассного образования пробиться в верхние слои общества тяжело, а удержаться на высоте и вовсе почти невозможно.

В 1969 году инженеры, учившиеся в реформированных институтах, посадили на Луне космический корабль с людьми. А в 1981 инженеры, учившиеся в реформированных школах, подняли в космос корабль многоразового пользования…

Теперь догонять надо нам.

А для этого мало обновить приборный парк и оборудование, внедрить самые современные информационные системы. Главное — специалисты! Иосиф Сталин — при всех бесспорных прегрешениях последний советский лидер со стратегическим мышлением — не зря говаривал: «Кадры решают всё!»

А для их восстановления России может просто не хватить даже самых самоотверженных усилий нескольких поколений учителей, если продолжать в том же духе — духе пресловутого ЕГЭ.

Приведу один пример из собственного опыта.

Ещё до воцарения Горбачёва я обратился к руководителям советского государства и партии с предложением. Оно радикально расходилось с официальной политикой пополнения рядов КПСС.

Тогда новых членов партии принимали с учётом их социального положения. Согласно классовой доктрине, основой партии считался пролетариат. Поэтому в неё привлекали в основном промышленных рабочих. Концентрацию же лиц умственного труда в КПСС полагалось всемерно снижать, и для их приёма существовала довольно жёсткая — и время от времени снижаемая — квота.

Я же в своём обращении напомнил: согласно новейшим решениям руководства самой же КПСС интеллект уже давно стал непосредственной производительной силой. Более того, эта концепция логически выводилась из исходных положений теории Маркса. Следовательно, работники умственного труда могли рассматриваться как новый слой трудящихся масс и приниматься в партию на общих основаниях.

Рост наукоёмкости промышленной продукции в СССР был налицо. Значит, инженерно-технической интеллигенции следовало бы дать адекватное представительство в рядах КПСС, и средний интеллектуальный уровень партии не отставал бы от среднего уровня развития граждан СССР.

К сожалению, предупреждение не было услышано вовремя. Политику приёма в КПСС начали менять, когда интеллектуальное отставание стало необратимым. Причём отставание не то что основной партийной массы, но даже высшего руководства. Оно не поспевало за требованиями времени и переменами в мире.